– И видишь, как нам сразу от этого полегчало, – язвительно отозвался он.
Маша вздохнула:
– Послушай. Кто бы он ни был, убивать меня никто не собирается.
– Да что ты? И откуда такая уверенность?
– Он ходит за мной уже неделю минимум, – сказала Маша твердо, – и у него было много возможностей со мной расправиться. Но он же этого не сделал, так? Значит, он хочет не моей смерти, а…
– А чего?
– Не знаю. – Маша медленно переводила взгляд с одного изразца на другой, внимательно вглядываясь в знакомые – кажется, закрой глаза и увидишь, – рисунки. – Но обязательно выясню.
* * *
Маша решила ехать в Брюгге опять копаться в архивах. Никаких новых мыслей у нее не появилось, все нити оборвались и тоскливо висели в воздухе. Маша, конечно, храбрилась перед Андреем. На самом деле ей было страшно, и потому всю дорогу на вокзал она шла, не оборачиваясь.
В Брюсселе опять царила поздняя осень вместо ранней весны: дождь шел ровно, без перерыва, с ночи. Седрик традиционно выдал ей отельный зонтик, громоздкий и тяжелый, но зато действительно защищающий от этого бесконечного потока. Сам воздух был так насыщен влагой, что Маша, хоть и в двух свитерах и высоких сапогах, чувствовала себя до костей пропитанной этой сыростью.
«Куплю горячего шоколада на вокзале», – посулила она себе бонус и десятью минутами позже, войдя под своды Центральной станции, честно выполнила данное себе обещание в баре под выразительным названием «Терминал». Она увидела его отражение в полированном стальном подносе, который официант держал под мышкой, принимая ее заказ. И замерла.
– Простите? – Официант нахмурился. Странная клиентка на середине фразы будто потеряла дар речи.
– Шоколад, – медленно и четко произнесла Маша, не отрывая взгляда от подноса. – И круассан.
– Хорошо. – Официант ушел, унеся с собой смутное отражение неизвестного в очках. В темных очках, несмотря на проливной дождь.
Маша задеревенела спиной, помешивая горячий шоколад в большой белой кружке и просчитывая возможные варианты поведения: позвать полицию, вернуться в отель на такси… Но, аккуратно положив ложечку на блюдце и маленькими глотками поглощая свой шоколад, решила: она не будет менять своих планов. А попробует проследить за тем, как он следит за ней. Держась при этом людных мест. Может быть, он позвонит кому-то отчитаться? Или передаст слежку кому-нибудь третьему, и этого третьего можно будет высчитать? Маша оставила на круглом шатком столике мелочь за шоколад с круассаном и вышла на перрон, где уже стоял в готовности серый поезд с красной и синей полосами под окнами. Она заскочила в ближайший вагон, но не села, а прошла дальше и, толкнув дверь, оказалась сначала в грязноватом тамбуре, а затем в следующем вагоне. Народу в поезде было немного – будний день, не час пик. Дождь отвесно стекал по двойным стеклам, отчего в вагоне, несмотря на дневной час, было сумрачно и неуютно.