Через три недели после начала Первой мировой войны войска Его Императорского Величества Николая II торжественно входили в Берлин, а еще через неделю донские казаки уже поили коней из колодцев Вестминстерского дворца.
И вот надо же случиться такой неприятности, что когда понадобилось применить свои полководческие таланты, так сказать, на практике, то у Осипова не возникло ни одной мысли по этому поводу. Действительно, здесь мышкой ни в кого ткнуть не получится, да и сохранять игру через каждые тридцать секунд невозможно. Собственно говоря, и игры никакой нет. А есть бой, кипящий под стеной, и сотни глаз, преданно смотрящих на короля в ожидании его мудрейших приказов.
С последними дело обстояло из рук вон плохо. Не то что мудрейшие, но и самые простые и обыденные приказы никак не могли вырваться из уст Николая. В голове у него, несмотря на все старания, крутилась только одна мысль: «Построить три лесопилки, две каменоломни, рудник и казарму лучников».
С трудом отогнав столь неуместную в данных обстоятельствах идею, Николай пристально посмотрел на окружающую его толпу. Гномы вздымали вверх бороды, заинтересованно таращились на воинов, кидающих во врага короткие копья и метательные топоры. Словом, вели себя абсолютно естественно и привычно. Но при взгляде на это сборище народа инженеру стало понятно, что этот хаос необходимо как можно быстрее привести в надлежащий вид. И наконец-то нужные команды мощным потоком начали вырываться из горла Его Величества:
– Старший из присутствующих здесь воинов – ко мне! Старейшинам собрать своих гномов и отходить к обменному проходу. Эрикбарт, оставайся с сыновьями рядом со мной.
Не успел король закончить последнюю фразу, а толпа уже пришла в движение, забурлила и начала рассыпаться в разные стороны. К королю пробивались дружинники, причем во время своего движения они не стеснялись отвешивать тумаки и подзатыльники стоявшим на их пути рудокопам. Раздались зычные крики старейшин, и вот уже первая артель с присущей гномам обстоятельностью, прихватив свои инструменты, побежала со всех ног через площадь.
Запыхавшийся воин, очень маленького роста, с весьма куцей бороденкой, подбежал к королю, присел на одно колено и бодро отрапортовал:
– Государь! Десятник Фестбарт пришел на ваш зов!
Осипов поморщился, словно от зубной боли. Ему настолько не понравилось архаичное и высокопарное обращение воина, что, не раздумывая ни секунды, он мгновенно выпалил:
– С этого момента при подходе к государю необходимо обращаться к нему следующим образом: «Такой-то и такой-то по вашему приказу прибыл». Понятно?