«Пишу для Тома. Он, я знаю, ищет меня. При первом случае я брошу эту бумажку, на которой написано его имя и его индусский титул. Быть может, кто-нибудь в надежде награды доставит ее ему… Я не могу писать, так как за мной следят день и ночь. Чем все это кончится? Но я не должна умереть, пока Кит жив… Я боюсь этого человека, этого субадхара: у него такое злое лицо. Мне кажется, он ненавидит меня. Но что я ему сделала? Сегодня он грозил отнять у меня Кита. Если это случится, я знаю, что сделаю. Не бойтесь за меня, мои дорогие: у меня всегда при себе средство избавления. Я сумею им воспользоваться, когда придет время».
Последующие строки, казалось, были написаны гораздо позднее. Можно было подумать, что в этот промежуток сильное потрясение повлияло на рассудок бедной девушки.
«Я забыла свой план… Впрочем, был ли у меня какой-нибудь план? Я не могу собраться с мыслями, все в голове у меня перепуталось. Мне кажется, я умерла и теперь воскресла. Но Кит действительно со мной, он спокойно спит возле меня в хижине, где мы нашли убежище на целый день. Кто же умер? Не знаю… Кто-то сжалился над нами: дал нам индусское платье и вымазал в черный цвет лица; кто-то дал нам повозку и буйвола, и мы продолжаем свой путь. Кит говорит, что мы едем в Непал, где жители любят англичан. Он говорит, что мы англичане. Я уж не знаю… может быть, в другой жизни я и была англичанкой… теперь я уже не знаю, кто я такая».
Том разбирал горящими и сухими глазами эти строки, надрывавшие его душу, рыдая без слез. Последние слова были написаны яснее и с большей последовательностью. Луч надежды снова блеснул в его душе.
«Я спала. Мне лучше, и я теперь все вспомнила. Здесь нашелся добрый старик, отшельник, угадавший, кто мы, и сжалившийся над нами. Он слышал, что по соседним селениям разыскивали беглецов. Но войско гурка идет к югу, и население очень взволновано. Он советовал нам спешить. Добрый старик обещал доставить эту записку тем, кто, быть может, ищет меня. Завтра мы вступаем в джунгли, отшельник будет нашим проводником. Мы доберемся до гор и надеемся перейти через них. Если этот листок достигнет своего назначения, пусть нас ищут в джунглях или в холмах. Быть может, еще спасут Кита, этого мужественного и благородного мальчика».
Так заканчивалась записка. Предчувствие, руководившее сначала Тикорамом, а затем раджой, оправдывалось. Но дальнейших указаний не было. То могли быть последние строки храброй девушки, написанные ей перед смертью.
Том поцеловал дорогую записку. Грэс надеялась, рассчитывала на него! Все, что он перенес ради нее, изгладилось из памяти. Он найдет ее, окружит такой нежной заботливостью, что она забудет все свои несчастья, все выстраданное! Вдруг он вспомнил, что самая трудная часть задачи еще не выполнена и ему надо собрать все свои силы, чтобы довести предприятие до конца.