В эту ночь все спали, как могли, потому что Баль-Нарин наотрез отказался идти дальше. На рассвете Том, не будучи в силах сдерживать нетерпение, разбудил людей. Солдаты-гурка совершенно упали духом. Но Баль-Нарин сообщил радже, что он нашел зарубки, сделанные им на некоторых деревьях во время охоты, и, стало быть, они держатся верного пути. Отряд снова пустился в путь, но подвигался медленно — так по крайней мере казалось нетерпеливому радже, которому постоянно слышались какие-нибудь таинственные звуки. Проводник уверял его, что нельзя надеяться найти тех, кого они ищут, в этой местности джунглей, где не могли жить даже асвалии. Том старался подавить беспокойство. А если он пройдет мимо, не заметив ее? Если, услышав из своего убежища лошадиный топот и приняв приближающихся за врагов, она бросится в самую чащу джунглей?
По временам Том говорил себе, что это бред возбужденного воображения и что его спутники правы. Никогда более не увидать ему Грэс живой или мертвой! Баль-Нарин слышал, как он постоянно повторял эти роковые слова. Ничто не служило ему преградой. Он в продолжение долгих часов шел за Баль-Нарином ровным и твердым шагом. Вечером второго дня они вышли из джунглей и вступили на совершенно открытую поляну. На берегу мутного ручья место вырубленных кустов и выкошенной травы заняли тощие поля. Деревня из бедных берестяных лачуг занимала середину просеки. Ее-то именно и искал Баль-Нарин. Он приказал остановиться и пошел вперед — предупредить асвалиев, ревниво преграждающих путешественникам доступ в свои владения. Он долго пропадал, но вернулся сияющий.
— Они в деревне? — встретил его Том.
— Нет, но проходили через нее.
— Куда? Билли, наш добрый гений, постараемся нагнать их поскорее!
— Потерпите минуту, господин, — сказал Билли с достоинством, — и решите потом. Два дня тому назад в деревню пришла женщина с девочкой, которые назвали себя служанками у англичан. С ними был святой человек из Дуаба. Он сказал, что встретил женщину в то время, как она спасалась от своих преследователей, и дал обет довести ее и ребенка до гор. Он не решился идти большой дорогой, а искал ту, которую называют «разбойничьей тропой». Старшина селения — человек спокойный и добрый, когда не видит случая к грабежу. У путешественников не было ничего, что могло бы прельстить его, и, кроме того, он, вероятно, боялся посягнуть на «святого человека»; как бы то ни было, он, взамен серебряных браслетов, бывших на женщине и девочке, дал им приют и припасов, а затем указал дорогу в следующую деревню. Они ехали в повозке, запряженной буйволом.