В этот день девушка чувствовала себя лучше, а надежда на скорое свидание с родными, хотя и не рассеявшая вполне облака печали на лице хрупкой англичанки, придавала ему необыкновенно трогательное выражение. Ее нежная красота, приятный голос, чудный цвет лица произвели неизгладимое впечатление на молодого офицера.
Смуглое лицо Гамбие-Синга светилось необычайным энтузиазмом, когда он выходил вместе со своим другом раджой из палатки Грэс.
— Несколько дней тому назад я не мог понять вас, брат, — сказал он, пожимая руку Тома. — Теперь мне все ясно. Это прекрасная и благородная женщина. Ради нее с радостью можно пожертвовать жизнью! Сознание, что я содействовал ее спасению, будет для меня одним из лучших воспоминаний…
Помолчав, он прибавил задумчиво:
— Это у вас общий тип? Много у вас в Англии таких женщин?
— Много таких же прекрасных, честных и мужественных, но для меня, конечно, нет равной ей во всем свете…
— В таком случае я понимаю величие вашей нации, — заключил Гамбие-Синг.
XXXVI. Прибытие в Гумилькунд
Храбрая горсть гурка, получившая подкрепление от английских войск, должна была направиться к югу, чтобы отрезать отступление корпусу бунтовщиков, которые, избегнув сабель и ружей отряда Гавелока, искали убежища в горах. Но Гамбие-Синг не хотел отпустить друзей без достаточного конвоя и, кроме того, снабдил их всем, что могло способствовать их комфорту. Гонец привез подробности о взятии Дели: город был взят приступом, король пленен, войско рассеяно. Если восстание и не было еще подавлено вполне, то, во всяком случае, можно было ожидать развязки в непродолжительном времени.
Известия, присланные раджой, и прибытие м-с Листер и ее спутников пробудили надежду в жителях Гумилькунда, куда мы теперь вернемся. Раджа не покинул их. Весть о его чудесном спасении еще более утвердила народ в убеждении, что ему помогают сами боги.
Когда носильщики внесли м-с Листер на прохладный мраморный двор дворца и она увидала себя окруженной соотечественниками, бедная женщина закрыла лицо руками и заплакала. Она снова видела перед собой своего ребенка нескольких месяцев от роду, убитого на руках отца, старавшегося защитить его собственным телом; она видела и себя нагнувшейся над телом умирающего мужа, который шептал, испуская дух: «Постарайся жить для наших детей в Англии».
Она живет, но такая жизнь ужаснее смерти. Окружающие понимали ее, так как сами пережили много, и терпеливо ждали, пока м-с Листер поднимет голову. Тогда ее засыпали вопросами, на которые она не могла ответить.
— Грэс! Кит! Я не знаю, что с ними. Нас спас индусский принц. Вы говорите, что его фамилия Грегори? Я знала англичанина с такой фамилией. Если б знать…