— Если вы не сын изменника, пропустите меня!
— Генерал, — простонал негодяй, — это бесполезно! Выслушайте, что ваши дети хотят сказать вам…
— Вы предали меня! — воскликнул Эльтон и, рубанув саблей руку субадхара, пришпорил коня.
Вой пронесся по лесу.
Старик как будто прирос к своему коню. Лицо его сохранило строгое спокойствие, и глаза показались многим из бунтовщиков глазами божества-мстителя. Его сабля рассекала воздух.
Раздались крики:
— Мы раскаиваемся! Мы раскаиваемся!
Но если первые ряды колебались, последние набирались смелости. Один из солдат поднял ружье. Просвистела пуля. Лошадь генерала сделала скачок и упала. Всадник, ожидавший этого, успел вовремя высвободиться из стремян.
Что оставалось делать? Пытаться бежать было тщетно. Следовало попытаться справиться с опасностью. Генерал спокойно обратился к солдатам. Он понимал всю серьезность положения, понимал, что ему грозит смерть, и решил встретить ее, как жил, — храбрецом.
— Что вам нужно от меня? — спросил Эльтон у солдат, бросившихся, чтобы схватить его. — Скажите! Или вы хотите, чтобы за вас говорил ваш начальник Суфдер-Джунг? Он ранен? Пусть его принесут, мы поговорим. Или вы хотите сразу убить меня? Ничто вам не мешает. Я знаю, что вы хорошие стрелки. Я сам часто давал вам призы, но никогда не думал, что буду служить для вас мишенью. Досадно мне, молодцы, что я плохо знал вас!
— Нет, вы хорошо знаете нас! — раздалось несколько голосов.
— Как! — воскликнул генерал. — Среди вас есть еще верные мне?
Человек двадцать — почти все простые солдаты — встали радом с ним.
— Браво! — воскликнул генерал звучным, приветливым голосом.
Подошли еще несколько человек, тащивших за собой Суфдер-Джунга.
— Это ваш парламентер? Скорее, субадхар! Что вам нужно от меня?
— Простите вы меня, ваше превосходительство! Я орудие в руках других! — стонал ослабленный потерей крови субадхар.
— Молчи, предатель… Что надо от меня этим негодяям?
— Если ваше превосходительство даст обещание задержать завтра войска, выступающие из Меерута, они проводят вас к вашему конвою, не тронув вас.
— А если я откажусь… вы расстреляете меня?
— Ваше превосходительство знаете, что на них нельзя рассчитывать… От них можно ожидать и худшего.
— Вы отличный парламентер… Передайте своим негодяям, что я отвергаю их условия и не стану договариваться с бунтовщиками. Пусть убьют меня, если смогут. Я не боюсь их!
Двадцать верных солдат обступили своего генерала. Засвистали пули. Генерал велел поднять раненых, сам медленно отступал лицом к неприятелю. Первые ряды, которые едва можно было разглядеть в спускающихся сумерках, расстроились. Прочие встретили их презрительными восклицаниями.