Мы, как птички, взлетели по лестнице. Чем дальше от начальства, тем легче дышится.
Я открыла дверь своего кабинета и сразу принялась готовить кофе. Все необходимое для этого постоянно лежало в нижнем ящике моего стола. Татьяна тем временем достала из косметички две сигареты и зажигалку, скрутила из листка бумаги аккуратную маленькую пепельницу. Мы частенько так сидели после уроков. Или в моем кабинете, или у нее в библиотеке. В моем кабинете было удобней. Легче проветривать. И сюда не так часто забредало начальство. Относительная безопасность гарантирована.
Кофе с сигареткой — чего еще желать человеку после изматывающего рабочего дня да еще после этой дурацкой планерки? Я так и сказала Татьяне. Та хихикнула. Заметила ехидно, что я сегодня без жертв обошлась, наверное, из-за последней степени усталости. Она уж думала, Валерию Петровичу опять достанется на орехи.
— А-а-а… — отмахнулась я и, забывшись, ляпнула, — Валерка меня утомляет больше всех. Надоел до смерти.
— Он для тебя уже Валерка? — заинтересовалась Татьяна. Она давно и уверенно заявляла, что наш директор неровно ко мне дышит.
Пришлось сознаваться: с Котовым Валерием Петровичем мы знакомы с незапамятных времен. Еще с детства. Он жил в соседнем подъезде, пока не женился. И воевали мы с ним еще тогда.
— Надо же, — пожала плечами Татьяна. — А ты никогда не говорила.
Конечно, не говорила. Больше того, и не собиралась. Сейчас нечаянно сболтнула. Просто нервничаю в последнее время много, вот и потеряла контроль над своим языком. А теперь надо отвлекать внимание Татьяны от опасной темы.
— Вспоминать не хочется, тем более говорить. Это еще семечки. Хочешь, похвастаюсь?
— Ну-ну, — усмехнулась Татьяна. — За тобой, значит, и такое водится?
Она уселась поудобней. Поправила локоны, слазила в косметичку за сигаретами. Я налила себе еще полчашки кофе, сделала неторопливый глоток, любуясь чудесными золотисто-русыми Танькиными кудрями. Солнечные лучи, бившие в окна, насквозь пронизывали каждую прядь, заставляли искриться каждый локон. Меня просто подмывало тяжко вздохнуть. От зависти. Вот ведь, дал же бог огромной, неуклюжей и внешне непривлекательной Татьяне такую роскошь на голове!
— Ремизова знаешь, конечно?
— Какого?
— Ну, какого, какого? Того самого.
— Это который Виктор? Который из группы «Солярис»?
— Угу…
Интересно было смотреть на Татьяну. Ее растерянное и непонимающее лицо выглядело комичным. Вон, даже нижняя губа слегка отвисла. Понятно. Ремизова знали все. Вся страна. Группа «Солярис» не первый год лидировала на эстраде. А Витька в этой группе сверкал звездой номер один. Его опухшая физиономия почти каждый день маячила на экранах телевизоров.