— О! — отрывался от паяльника и схем Никита. — Фантомас разбушевался!
— Хотя, нет, — поправлял он себя тут же. — Какой из отца Фантомас? Он у нас красный командир.
Обычно я вставала на сторону отца, защищая его от нападок брата. Но тут была полностью согласна с Никитой. В нашей стране воровали все. По крупному, по мелкому, по-разному… Только на словах окружающие были правильными. На деле же оказывалось, что тащили везде, где только можно. И все, что только можно. Даже новая пионервожатая Света при мне как-то уволокла из школы домой коробку новой гуаши. Но это в школе. А тут стройка! Чего же отец хотел? А еще везде махинации. И везде нужен блат. Это было так обыденно, что никем и никогда не обсуждалось. Мы просто жили в этом мире, и каждый приспосабливался к нему, как мог. А папочка с негативом мириться, видите ли, не хотел.
— Съедят его, — вздыхала я, повторяя давние бабушкины слова.
— Угу, — отзывался Никита, более не отрываясь от своих схем.
Врагов у отца нашлось, разумеется, много. Даже в нашем подъезде. А ведь бабушка, которая теперь приезжала к нам очень редко, предупреждала:
— Только такой наивный человек, как вы, Алексей Николаевич, может думать, будто что-то изменится. Вы обзаведетесь недоброжелателями. Более ничего.
Отец не хотел признавать бабушкину правоту. Ершился. Скандалил на работе, кого-то там прищучивал. Отцу Сани Мирного тоже изрядно досталось. И вот уже сколько времени Сашка отыгрывался на мне. Изводил дурацкой фразой «А твой папа — крокодил». Драться со мной он боялся. Мне уже давно не требовалась помощь Ивана. В свои неполные четырнадцать лет я выглядела рослой и крепкой девицей. И научилась лихо расшибать слишком беспардонные носы. Но нарываться на драку, когда Сашка окружен толпой ребят, а у меня за спиной никого? Благодарю покорно! Надо или не слишком умно огрызаться, или делать вид, что не слышу.
Кто бы знал, как меня доводила эта фраза. Несмотря на то, что мой отец мне не нравился, я его все-таки любила. Очень любила. Едва только Мирный заводил свою «песню», у меня злые слезы наворачивались на глаза и сами собой сжимались кулаки. Я готова была драться с ним до беспамятства. Но драться-то как раз и не приходилось. Поэтому лучшим вариантом было пройти мимо, не обращая внимания на гогот мальчишек.
— А твой папа — крокодил! — ехидно пропел у меня за спиной Сашкин тенорок.
Бамс! Словно порвалась туго натянутая резинка. Это лопнуло мое терпение. Я круто повернула и рванулась к лавочке. И в тот же миг чья-то тяжелая ладонь легла на мое плечо. Знакомый голос с насмешливой ленцой произнес над ухом: