Австралийские рассказы (Маршалл, Хэдоу) - страница 2
Тот факт, что в 1958 году в Москве появились сразу два сборника австралийских рассказов (сборник современных австралийских рассказов вышел в издательстве Иностранной литературы), является еще одним свидетельством того горячего интереса, который проявляет советский народ к литературам других стран.
Появление этих двух сборников — еще один крупный вклад в дело укрепления культурных связей и взаимной дружбы между австралийским и советским народами. Наши писатели, независимо от их политических убеждений, говорили мне о своей радости и удовлетворении по поводу того, что в столь далекой от Австралии стране, с другим социальным строем, проявляют такой огромный интерес к австралийской литературе.
Писатели наши заметили также, что ни в одной другой стране, к сожалению даже в самой Австралии, до сей поры не выходило одновременно два сборника рассказов, столь полно представляющих австралийскую литературу.
Советский читатель сам оценит эти рассказы. Я думаю, что эта книга сумеет познакомить его с жизнеутверждающей демократической литературой Австралии и с ее дружественным, в большинстве своем прогрессивно настроенным народом.
Фрэнк Харди
Маркус Кларк
Знакомство с колониальной жизнью
Перевод И. Левиной
Нас было трое — Дуголд Макалистер, Джек Туэйтс и я. Ферма на высокопарном языке местных жителей именовалась «Станция Динклдудлдум» (мне нравятся эти старые туземные названия!), потому что она была расположена в высохшем русле речки Динклдудлдум. Это слово означает, как уже по одному его звучанию может догадаться всякий филолог, — Долина журчащих ручейков. Но увы! За все время нашего пребывания в этой негостеприимной долине ни один журчащий ручеек не порадовал наших глаз.
Овцеводческая станция, на которой ее прежний владелец развел непомерно большие стада, была совсем недавно приобретена братьями Туэйтса, — а разве сейчас его имя от Большой Глиммеры и до самой пустыни Аделаиды не звучит как синоним золота?
Вдоль берегов Глиммеры, где проходила граница владений обремененного семьей, но веселого Бошмена, земля была голая, хоть шаром покати, и бродячие овцы, которые считали Большую Глиммеру своей «кормовой дорожкой», были только рады-радешеньки проскочить по другую сторону границы Динклдудлдума и очутиться на роскошных пастбищах Уиселбинки. Не следует, однако, думать, что наша станция всегда была в таком состоянии. Наоборот, она считалась золотым дном. Рассказывали, что Клибборн нажил здесь состояние; что, похозяйничав здесь всего лишь двенадцать месяцев, Уоллем смог удалиться на покой и жить в свое удовольствие, попивая горячий грог; и что Туэйтс на верном пути к успеху, если только он «возьмется за нее как следует».