От неожиданности, что все ждут теперь моего слова, я осипла и долго откашливалась, взяв своеобразный таймаут и судорожно соображая, что же я должна сказать.
— Простите, господин инспектор, — медленно начала я, — это всего лишь наши предположения. Согласно информации сеньора Альвареса, Николай мог искать в этом замке некую древнюю святыню, как величает ее древний автор. Что она из себя представляла, нам неизвестно.
— Скорее всего, это каменная плита, — вставил Ривера.
— Да-да, это наиболее вероятно, — подтвердил Мигель Альварес.
— И где могла она располагаться в замке? — спросил инспектор.
— Где угодно, — развела я руками.
— Ну, не на кухне же! — засмеялся Росалес.
— Она могла быть торжественно установлена в комнатах хозяина, — предположил Ривера.
— Но могла быть и упрятана в какой-либо тайник, — возразил Альварес.
— Если бы я успела дочитать рукопись, вероятно, я бы знала, где хранилась святыня, — сокрушенно вздохнула я.
— Но ведь Николай тоже не читал рукопись, — вставил Игорь, когда Андрей перевел ему мои последние слова.
— Вот именно! — подтвердил инспектор. — Значит, мы должны искать в тех местах, где предполагает найти святыню человек, не читавший рукопись: в основных господских помещениях и в возможных тайниках.
— Тайник мог располагаться и в подземном коридоре, — напомнил инспектору Андрей.
— Верно, но попасть туда Николас мог только из замка, — ответил тот.
— Правильно, но мы не знаем, где здесь вход в это подземелье, а Николай явно набрел на него случайно, — парировал Андрей.
— Я согласен с необходимостью исследовать найденную вами пещеру, — сдался инспектор, — но давайте все же начнем наши поиски здесь.
Доброхотов кивнул. Распределившись по территории, все отправились в опасное обследование руин. Нам достался юго-западный донжон, полуразрушенный: его почти вполовину укоротило время, будто в дурашливой игре, наискосок сбив с него верхушку. Мы осторожно по усыпанному осколочной пылью мощеному двору дошли до входа в башню. Портал чудом уцелел, сохранилась даже тяжелая, обитая кованым железом, деревянная дверь, которая, издав истошный скрип, все же пропустила нас внутрь. Не успели мы нырнуть в затхлость заброшенного помещения, как зазвучала рация.
— Ребята! — раздался взволнованный голос Игоря, — он был здесь, теперь мы это точно знаем!
— Как? — изумились мы.
— Он оставил тут листок бумаги у каждого выхода со словами: «Здесь я все осмотрел». Наверное, он боялся заблудиться. Думаю, что такие автографы мы встретим везде, где он побывал. Ладно, отбой, Люда должна сообщить об этом инспектору. Успехов!