Верующие евреи знают, что это за день и предшествующий ему Девятое Ава. Скорее всего, после того пожара прихожане сообща принялись восстанавливать синагогу. И в день десятого ава 5717 года от сотворения мира евреи принесли и подарили эти символы и атрибуты иудейской религии своему дому. Эти парохет, Амуд, подаренные биробиджанской синагоге десятого ава, являются свидетельством той высшей религиозной культуры, которая отличала прихожан нашей синагоги. Именно после дней траура, которые заканчиваются по еврейскому календарю Девятого Ава, на следующий день прихожане принесли в общину всё, что было необходимо, чтобы возродить к жизни новый храм взамен сгоревшей синагоги. Они так поступили по долгу веры и по совести. Что может быть ещё более значимым в такой ситуации, чем принятое общиной решение собрать деньги и купить другое здание, чтобы не прекратилась религиозная жизнь, чтобы не закрылась синагога, не умерла надежда, которая объединила людей после такого горя.
На полках в шкафу лежали ещё несколько старых парохет, кип, тфиллин и мешочков для их хранения, покрывал для Торы, талес и пять больших полных пакетов со старыми молитвенниками, си-дурами, календарями, книгами, большей частью разорванными и частично обгоревшими. Более пятидесяти лет назад эти книги были спасены от огня, но языки пламени прошлись по этим обложкам и страницам книг и навсегда оставили свои черные следы.
Некоторые молитвенники были зачитаны до такой степени, что края полей страниц были стёрты до текста. Сколько человек держали в руках эти книги? Сколько раз они читали эти молитвы? Где, в каких местечках и синагогах они поддерживали дух её владельцев? Кто привёз их в Тихонькую? Многие евреи-переселенцы из Украины, Белоруссии, Молдавии, других республик и городов СССР и зарубежных стран привезли с собой в котомках самое ценное, что у них было, — книги, тфиллин, талесы. Они переходили, как фамильная драгоценность, из рук в руки, от прадедов к дедам, отцам, детям, внукам.
Развернув талесы, я вспомнил слова писателя Виктора Финка, попавшего на молитву Йом-Кипур в Валдгейме, о старых заплатанных талесах, которые он увидел у собравшихся евреев. Мне показалось, что передо мной лежали те же самые старые талесы, которые видел Финк. На них были пришиты разными нитками заплаты из разных тканей, и потому было понятно, что этот ремонт был сделан разными людьми в разное время. Эти талесы были из ткани, совсем непохожей на те, что я когда-либо видел в России. Быть может, им тоже было не одно столетие.
Пакеты с книгами, вещи были перевезены в синагогу. С помощью р. М. Шайнера все было разобрано и описано. Всего было исследовано около 200 книг. Самым старым книгам «Берейшит» и «Бамитбар», изданным в типографии Ш. Вакса в 1842 году, было уже более 170 лет. Старинные тиснённые кожаные переплёты нескольких раритетов изрядно истрепались. Почти у половины книг из-за ветхости и отсутствия ряда страниц невозможно было определить дату и место издания. На некоторых книгах имелись фирменные печати их владельцев, в которых использовались идиш и старый русский язык.