Два.
Опустилась на город привычная тишина. Только чайки вонючки стригли крыльями небо и орали вот так "Иии! Ииии! Рыбки хотим!"
Короче, минуты две, не больше. Но какие это были минуты. Как хорош, как недостижимо великолепен был терзи-уста. Триумфален! И какая насмешливая и ироничная, но все же гордость (ни с чем ее не спутать) светилась у него в глазах, когда он возвращал нам шорты.
- Держи. Носи с улыбкой, тейзе. Теперь как-раз. И морщить не будет.
- Морщить не будет, - хором повторили мы, завороженные его взглядом.
И такие же завороженные повернулись и потопали прочь, по пути запихивая шорты в шуршащий пакет. (а тут много "п", если обратите внимание)
- Вах. Уста... - отворожилась обратно свекровь. Обернулась. - А должны-то сколько?
- Носи с улыбкой, тейзе. Ничего не должны. - Махнул он рукой. Огромной рукой в ржавых пятнышках веснушек. Кстати второй рукой в ржавых пятнышках веснушек он уже грабастал с медного подноса чайджи свежий стакан с горячим чаем.
- Рукам твоим спасибо, сынок, - запричитала свекровь. - Уста! Какой уста!
***
Еще чего ). Должны мы ему. Да это он нам должен за возможность вот так покрасоваться. Это я так думала, плескаясь в прибое. Но думала так из зависти. Из зависти к мастерству, которое вот-вот - и уже искусство. Из зависти к мастеру. К тому, кто дело свое любит, знает и пусть не без рисовки, пусть не без смешного, но оправданного высокомерия профессионала... пусть не без понтов...
"Иии ииии", - вопили чайки.
Довольная и в розовых шортах ( нигде не сборило, не морщило, и сидели, как влитые, а не оригинального шва мы потом как ни искали, так и не нашли) свекровь нежилась под закатными лучами.
Ровно два дня. На третий, понятное дело, шорты отправились на дно чемодана. Но я ничуть не жалею.
Ведь не было бы этих шорт, не было бы и терзи-усты, и этих "многабукв" не было бы.
А я так люблю, когда многабукв. И когда я тоже, пусть немного, но уста.
Вспомнилось маленькое, но миленькое
Чаю тут в кафешке московской попила.
Чайник чаю почем нынче? Рублей сто? Или меньше? Восемьдесят?
А у меня тысяча с собой. Сдачи у официанта, понятное дело, нет еще - касса только открылась. А тут я со своей купюркой хрустящей только что с конвейера ГОЗНАКа. Юноша возмутился конечно "откуда я вам с тысячи сдачи-то дам". А я тороплюсь. То есть требую рассчитаться побыстрее. А в ближайших ларьках с мелкими купюрами такая-же засада. Мальчик туда сунулся, сюда торкнулся - нету сдачи и всё тут.
Восемьдесят рубликов. Меж тем в заведение это я давний и постоянный ходок. То есть завсегдатай. Все меня в лицо знают, знают прекрасно, что работаю неподалёку и что на чаевые не скуплюсь. Знают, что приду сюда же завтра, а то и сегодня в обед на бизнес-ланч.