Товарищи засучили штаны, погасили фонари и вошли в воду, а потом — в расселину, — впереди Джиджетто, за ним инженер, потом я, потом Питер и Марсель.
Котенок, гибкий и тонкий, живо подвигался вперед; мы все шли гораздо медленней.
— Вот в чем дело! — воскликнул вдруг инженер и коснулся моих губ пальцем.
Я почувствовал во рту солоноватый вкус.
— Здесь когда-то пролегал пласт хлористого натрия. Потому-то вода и нашла себе дорогу! — сказал Мариц.
Мы продолжали спускаться. В одном месте я думал, что не смогу протиснуться вперед, — так узка была расселина. У нас сердце замирало от страха, а чертенок Джиджетто заливался смехом:
— У, толстопузый, у-у!
Наконец, сделав решительное усилие, я прошел вперед. Тут проход стал шире, и можно было идти по-человечески.
Проход все расширился. Вола, журча, бежала вниз. Мы шли уже посуху, вдоль ручья, за Джиджетто, который ни на минуту не переставал болтать и потешать нас своими шутками. С каждым шагом перед нами вставала новая стена мрака, и завеса густой темноты опускалась позади нас.
Вдруг Джиджетто остановился как вкопанный и крикнул:
— Стой!
Инженер наткнулся на него, я на инженера, — так неожиданна была остановка.
— Что такое? — спросили все в один голос.
— Что такое? — сказал Джиджетто, — если бы я не остановился вовремя, стал бы Котенок рыбой. Глядите!
У его ног земля обрывалась, и пламя фонаря отражалось в черной воде колодца. Вода была вровень с землей. Колодец имел метров шесть в ширину, и стены его подымались совершенно отвесно. Джиджетто протянул руку с фонарем. Стены уходили вверх и терялись во мраке. Мариц взял камень и бросил в воду. Раздался всплеск, круги побежали от середины колодца к краям, качнули белые пряди мха, вернулись к середине и исчезли. Как камень ударился о дно, мы не услышали — очевидно, колодец был очень глубок. Я оторвал взгляд от воды и взглянул на Марица. Марсель воскликнул:
— Он доходит до центра земли!
— Что нам делать? — спросил Питер.
— Я голоден, — сказал Джиджетто, ставя фонарь наземь и усаживаясь на блестящую глыбу гранита.
Фонарь вспыхнул и потух.
— Умер! — воскликнул Джиджетто, и его голос резко и отчетливо прозвучал в темноте.
У меня по спине забегали мурашки.
— У меня есть спички! — сказал инженер. Ом чиркнул спичкой, и огонек вспыхнул.
— Да будет свет! — засмеялся Джиджетто. Я передал Марицу фонарь, и он зажег его.
— Я голоден! — заворчал Котенок. — Я голоден, а мой завтрак остался наверху.
— У меня есть! — сказали в один голос я, Марсель и Вандоэль.
Мы вытащили из мешков свои завтраки, со вкусом поели хлеба с соленым мясом и запили холодной водой, что бежала у нас под ногами.