Принцесса Блуасская также получила письмо из Турени, однако, не имея оснований предаваться восторгам, вычитала из письма сына много больше, чем Александр вычитал из писем жены и друга. Визит королевы-матери в Лош, а главное, честь, оказанная ею графу де Саше, когда она решила стать крестной его новорожденной дочери, были весьма красноречивы. Екатерина явно была намерена покончить с неловкостью и намекнуть, что граф может возвращаться. При других обстоятельствах Маргарита была бы рада, что фламандская авантюра наконец-то подошла к концу, но сейчас с досадой думала, что королева-мать вновь пытается играть с ее сыном. За последние годы принцессе Блуасской поднадоело смотреть, как ее семья становится разменной монетой в интригах итальянки. Маргарита помнила, с какой легкостью королева-мать натравила Мишеля на принца Конде, подсунула ему своего незаконнорожденного внука, спровадила ради Генриха в Польшу, но при этом не пошевелила даже пальцем, дабы защитить племянника от ярости короля. Полуитальянка, полупринцесса, полубанкирша — Екатерина Медичи внушала Маргарите не слишком много почтения. По мнению ее высочества, итальянские суеверия, вечные страхи и безумная любовь к сыну делали Екатерину ненадежной и опасной особой. Это сейчас она жаждала возвращения графа де Саше во Францию, но что будет завтра? Дурной сон или неправильно истолкованный гороскоп, если эта чушь вообще могла поддаваться какому-либо правильному толкованию, — и вот Мишель получал обвинения в мятеже, а потом и пару крупинок яда в вино. Нет, граф де Саше не должен был возвращаться так быстро. Строго говоря, он вообще не должен был возвращаться.
На мгновение принцесса даже пожалела, что так опрометчиво разбила планы молодого полковника начать завоевательную кампанию в Артуа. Для Мишеля было бы лучше, чтобы граф де Саше героически сложил голову в первом же сражении… или во втором. Однако теперь, после их разговора, а еще больше после занятий полковника, Маргарита не могла надеяться, что граф очертя голову бросится на испанцев и тем самым избавит Мишеля от головной боли.
Маргарита подошла к окну. Уже не первый день она любовалась подвигами шевалье де Бретея на льду, раз за разом убеждаясь, что друг сына весьма упорный мальчик. Книги, коньки, вязанная одежда… Она лично дала понять гильдии, что желала бы, дабы они подняли для французов цены на свои товары, и вот — кто бы мог подумать! — но юнец выкрутился. «Как жаль», — прошептала принцесса, отходя от окна. Граф де Саше должен был отправиться в Нидерланды, а не мчаться в Турень в объятия жены. Оставалось подумать, как именно направить молодого человека во Фландрию. Возможно, граф де Саше и не походил на ее покойного мужа, но он был так же молод, упорен и самолюбив.