— А господин де Бризамбур все время меня запирает и заставляет зубрить неправильные глаголы — как будто латинский язык только из глаголов и состоит! — а я их уже все знаю, слово чести!
Капитан меланхолично подумал, что Бризамбур и правда не способен вообразить ничего худшего. Во всяком случае, Александр никогда не слышал, чтобы этот господин знал латинский язык.
— Ну что ж, шевалье, прекрасно, что вы так хорошо знаете латынь, но все же вам стоит поторопиться, — осторожно проговорил Александр. — Возможно, латинские глаголы и не представляют для вас никакой трудности, но пост вряд ли будет полезен для вашего здоровья, — добавил капитан и сразу же пожалел о своих словах — взгляд пажа выражал такое недоумение, словно Александр сморозил несусветную чушь.
— Но ведь пост еще не наступил, — возразил мальчик. — И сегодня вовсе не постный день.
— Я имею в виду тот ужин, которого вы можете лишиться, — пояснил шевалье де Бретей.
Маленький паж задумался.
— Да ведь я всегда ужинаю у себя… если меня не приглашает ее величество. А Этьен никогда не забывает принести мне еду. Но все равно, сударь, сидеть под замком… Вы не представляете, как это обидно! Крестный никогда меня не запирал.
Александр понял, что больше не в силах слышать о крестном мальчика.
— А пажей запирают на гауптвахте, — грустно сообщил он. — Без света.
— И еще господин де Бризамбур все время твердит, будто я слишком много читаю вместо того, чтобы заниматься делами, приличествующими дворянину, — пожаловался Ален. — Но крестный говорил, что читать полезно…
— А пажам некогда читать… и негде, — с еще большей грустью добавил капитан. Болтовня мальчишки, через каждую фразу поминавшего крестного, окончательно вывела Александра из равновесия, усыпила бдительность, пробудила худшие воспоминания.
— Здесь так тоскливо, — вздохнул мальчик. — Даже в парти сыграть не с кем! И поговорить…
— А у пажей слишком много разговоров… Все спят в одной комнате… на соломенных тюфяках…
— И господин де Бризамбур никогда меня не хвалит!..
— А надзиратель за пажами только наказывает… — добавил Александр. — А лакеи секут…
Глаза королевского сына расширились.
— Лакеи?! Нет, сударь, Этьен не может меня сечь — я же его господин, а Жак остался в Лоше.
— И хотя их только трое…
— А у меня только один лакей… — растерялся паж. — Может быть, камердинер считается за двоих?
— У пажей три лакея на всех, — поправил мальчика капитан. — И один конюх.
— Но ведь пажей так много, — удивился юный шевалье. — Как лакеи успевают всех одеть?
— Пажи одеваются сами… И сами седлают коней…