— Вы опоздали на урок фехтования, шевалье. Ее величество вами недовольна, — сообщил придворный ледяным тоном.
— Я нечаянно… — пролепетал Ален. — Я сочинял стихи…
— Опять стихи… — с отвращением бросил воспитатель. — Впрочем, свое поведение вы объясните ее величеству, — добавил он. — А потом отправитесь в вашу комнату и будете сидеть там до завтрашнего вечера. Вместе с латинской грамматикой. Идите.
— Но я…
— Идите, шевалье, — не терпящим возражения тоном повторил Бризамбур. — Мадам Екатерина ждет.
Мальчик опустил голову и побрел по коридору. Господин де Бризамбур с плохо скрытым нетерпением ожидал, когда паж завернет за угол. В глубине души многоопытный придворный проклинал тот день и час, когда волею королевы-матери стал воспитателем ее внука. Вечные поиски щенка — то есть, его милости шевалье де Шервилера — по всему Лувру, постоянная меланхолия мальчишки хоть кого могли довести до отчаяния. Первое время в новой должности господин де Бризамбур до смерти боялся, как бы малолетний стервец не ухитрился забраться в какой-нибудь потайной ход, где имел бы все шансы бесследно сгинуть. Увы! Опасность поджидала там, где Бризамбур ее и не чаял — малолетний принц едва не стал жертвой обычного парижского грабителя.
Бризамбур не был бы самим собою, если бы не смог разглядеть в подобной неприятности целых два положительных момента. Во-первых, он получил прекрасный предлог засадить надоедливого мальчишку под замок на два… нет, на три дня и насладиться заслуженным покоем. Во-вторых, надеялся оказать весьма важную услугу такому значительному человеку, как барон де Нанси. Бризамбур вовсе не жаждал подводить капитана, сообщая королеве-матери, что достойный офицер не выполнил свой долг (тем более что подобное обвинение неизбежно вызвало бы и другое — на этот раз против Бризамбура, в очередной раз потерявшего внука Екатерины). Не собирался он и отправлять обнаглевшего грабителя в Шатле, задавать работу судьям и палачам, справедливо рассудив, что работы у них и так много, а вот денег у его величества как раз мало. Хитроумный дворянин твердо решил заколоть грабителя, как только мальчишка свернет за угол, показать еще свежий труп Нанси и заверить славного капитана, что всегда рад оказать ему услугу. Подобное решение должно было удовлетворить всех, даже незадачливого грабителя, доброй волей придворного избавленного от тягот судебного разбирательства, и Бризамбур с удовлетворением видел, что мерзавец готов стоически встретить конец, не рыпаясь и не тревожа мальчишку криками.
Только сам мальчишка вызывал тревогу воспитателя. Эта низко опущенная голова, эти неуверенные шаги, словно ноги принца заплетались одна за другую… Бризамбур все больше пугался, как бы обнадеженный медлительностью юного шевалье, наглый браво не перепугал принца, начав взывать к его великодушию и милосердию. «Ну что ж, — нахмурился придворный, — если стервец посмеет хотя бы открыть рот, я прикончу его, не дожидаясь ухода мальчишки!»