Глаза Александра расширились. Бризамбур что, сошел с ума? Разве он не видит?.. Господи, есть же патент, заемное письмо… Неужели не понятно?.. А с другой стороны, что еще должен подумать придворный, встретив оборванца с кошельком, набитым золотом, и заемным письмом на сто тысяч ливров?
— А вот здесь у нас патент, — продолжал меж тем воспитатель принца, — и… Ого! Заемное письмо, — Бризамбур покачал головой. — Видите, шевалье, ваш «друг» недавно ограбил и, скорее всего, убил благородного человека — дворянина, офицера, потому что ни один офицер не отдаст подобные документы без боя. Так что виселицей мерзавец не отделается — такие преступления тянут на колесо. Знаете, это весьма занятная процедура и, клянусь, вы сможете рассмотреть ее во всех подробностях.
Шевалье де Бретей стиснул зубы. Виселица и колесо ему не грозили, в этом он был уверен. Стоит Бризамбуру отправить его в Шатле — а в Бастилию грабителей не отправляют — как он без труда докажет свою невиновность. Вот только… что, если мальчишка поверит, будто он вор? Ведь ему вряд ли расскажут, что произошла ошибка.
В носу юноши вновь защипало и он понял, что должен доказать свою невиновность прямо здесь и сейчас. «Проклятие!» — мысленно воскликнул молодой человек. — «Хоть бы Нанси скорее пришел… Пусть называет меня „болваном“, „глупцом“ и „идиотом“ — плевать, я все стерплю… Только пусть обратится ко мне по имени…»
Ален насупился:
— Так нельзя… Это неправильно… Филипп говорит… то есть граф д'Агно говорит… что назвать человека преступником может только суд… Он даже слово такое знает… по латыни! — с нажимом проговорил юный принц.
Александр с удивлением подумал, что граф д'Агно оказался не таким гадким мальчишкой, как он сгоряча вообразил, да и шевалье де Шервилер вовсе не жаждал верить вздорным обвинениям Бризамбура. «Мне нравится этот принц…» — думал капитан, от души жалея, что Ален не является законным сыном монарха. Будь этот мальчик дофином, Александр забыл бы свою гордость и просил бы, нет — умолял принца взять его к себе на службу.
— Если бы вы, господин де Бризамбур, четыре дня не слезали с седла, ваша одежда выглядела бы ничуть не лучше! — добавил Ален.
Придворный резко вскинул голову, оскорбленный тем, что королевский бастард посмел сравнить его с каким-то бродягой. Ну что ж, если щенок ничего не желает понимать, он поступит по-другому. В конце концов, если посулить мерзавцу избавление от колеса — он признается во всем… а потом пойдет на колесо за вновь открывшиеся преступления. И он заставит мальчишку досмотреть казнь до конца. Хватит миндальничать!