Если только до гостиницы живой доберусь. По украинским событиям той истории сведений у экипажа К-25 было мало — но сохранилось, что и в Киеве, и в Харькове, бандеровцы людей и убивали, и похищали, было такое. Тем, кто навредил им по-крупному, уже не районный батька-атаман а ОУН в целом выносило приговор — и были случаи, в пятидесятые уже, когда убийцы находили приговоренных не только на Украине, но даже в Сибири! Вот только успеешь ли ты, друже Кук, прямо сейчас что-то организовать, если заранее не готовил? Хотя тебе не убивать меня надо, а снимки отобрать, и «проучить», ну посмотрим, кто кого проучит! Но на всякий случай, надев плащ, незаметно перекладываю браунинг в карман, пришитый к изнанке. А то из-под платья быстро не выхватить, когда что-то надето поверх.
Никто нас однако же, по пути не остановил. Хотя показалось, что в отдалении следует еще одна машина. Выхожу у «Националя», отпускаю шофера — до завтра свободен! Вечер уже, но не окраина, и люди на улицах есть, и фонари горят.
— Анка, ты? Привет!
Оборачиваюсь на знакомый голос. Около «доджа три четверти», приткнувшегося чуть в стороне, стоят военные. Тот, кто кричал, машет рукой, а затем устремляется мне навстречу, и остальные тоже. Ребята, мальчики мои родные, как я вам рада — Юрий Смоленцев «Брюс», с ним Валентин, и из «доджа» кто-то выглядывает.
— Встреча фронтовых друзей — шепнул мне Брюс — зрители смотрят. Мы в «Националь» уже вчера заселились, и той ночью тебя уже охраняли, но приказа не было светиться.
Мальчики, ну вы просто свиньи! Ну что вам стоило вчера еще ко мне подойти. Не дожидаясь, пока я скажу по телефону, среди прочего, всего одно слово. Простенький такой, «цветной» код — когда любое упоминание в разговоре «зеленого» означает, что все нормально. Желтый — проблемы, но рассчитываю справиться самостоятельно. Ну а красный — все выходит из-под контроля, нужна немедленная помощь. Так что ответные слова «ну, зеленый свет тебе» перед фразой «езжай в Националь» значило, что меня будут ждать. Мальчики, а когда же вы успели?
— А у нас там рация в машине, канал на СМЕРШ — отвечает Брюс — а еще пулемет, на случай, если воевать по-серьезному. И предлагаю переместиться в ресторан, или вообще в номера — а то кажется, дождь сейчас начнется. И обрати внимание на вон того типа на той стороне улицы, он толчется тут уже с четверть часа, Мазур наверное, устал уже его на мушке держать.
В «додже» остаются Мазур и Финн, благо и форма у них с солдатскими, не офицерскими погонами. А мы вваливаемся в «Националь» — я и ребята, к которым присоединились до того сидевшие в машине старший лейтенант Рябов и Лючия, жена Брюса. Причем итальяночку, а она ничего, Юра, поздравляю! — впихнули мне под бок, а сами там непринужденно распределились вокруг, страхуя. Кстати, «дождь» на их жаргоне означало не непогоду, хотя небо и в самом деле было подозрительно серым, а угрозу снайпера — мало ли что, лучше на открытом месте не торчать, достаточно для публики спектакль разыграли! И еще какого-то человека у самого входа — ой, не понравился мне его взгляд! — Брюс внаглую оттеснил в сторону, давая мне и Лючии пройти.