— А я понимаю линию Партии как все, что идет во благо нашей советской стране — вкрадчиво говорю я — и не так давно я носила военную форму. Но сказал один очень заслуженный товарищ, мне и другим присутствующим — женщины, будьте красивыми и нарядными, поскольку это наших мужчин вдохновляет побеждать. И как я могла не исполнить указание такого человека — или мне передать ему, что вы его в моральном разложении обвиняете? И вот не пойму, а чем ваш вид, товарищ Брекс, помогает победе коммунизма? Тем, что враги, вас увидя, в обморок упадут, от страха?
— Она что-то имеет против моего мужа? — говорит Лючия — Аня, мой Юри сказал, при любых враждебных действиях, а она ведет себя не как друг. Мне ее пристрелить?
Брекс, что-то бормоча, спасается бегством. Я и Лючия смеемся.
— Аня, я не знала, что коммунизм это что-то вроде нашей Церкви. И что в нем тоже есть монашество. Прости меня мадонна — дело почтенное, но лучше в старости, когда красоты уже нет.
— Пустое, Люся — машу рукой — эти конюшни тоже придется вычищать. Дайте лишь с текущим разобраться.
Подходит секретарь.
— Товарищ Лазарева, вас к ВЧ. Штаб округа на проводе.
Наконец-то военные проснулись! Подхожу, у аппарата скучает Кириченко. Услужливо протягивает мне трубку. Представляюсь, и слышу в ответ:
— Генерал-полковник Ватутин. Назначен новым командующим КВО, только что прибыл. Прошу принять группу офицеров связи, для оперативного взаимодействия. И объясните, что за х…ня тут творится — простите, товарищ Лазарева! Где тут бандеры, их численность, вооружение, активность — самые последние сведения?
Командующий не может прибыть один. Значит, армия все-таки пришла. Кук, стреляйся — поймаем, повесим!
Василь Кук «Лемех», генерал-хорунжий УПА. Киев, вечер 22 июня 1944.
Фигуры расставлены — партию можно начинать. Или отказаться?
А по ту сторону доски — такие гроссмейстеры, как Сталин и Черчилль. Пусть сами они думают, что играют друг против друга. А вот у фигур иной интерес, чем быть пожертвованными ради чужой победы. И тот, чья рука ставит пешку на поле для размена — если подумать, для этой пешки такой же враг, как противник. Так можно ли сделать, чтобы проиграли оба игрока — а выиграл тот, кто на доске?
Он, Кук — белый король. Отчего белый — ну так они же начинают, в этой английской партии! Ну а Кириченко, это король черный, хотя себя воображает игроком, надутый дурак! На первый взгляд, позиция безнадежна, потому что у черных колоссальный численный перевес — и по замыслу Белого Игрока, его силы должны в итоге героически погибнуть, нанеся Черному Игроку максимальный урон — чтобы использовать уже в других партиях, на других досках. Вот только, к изумлению гроссмейстеров, мало того что фигуры самочинно двигаются не так, как им предписано, так еще и черные в этом подчиняются ему, Белому Королю! Считаете ли вы партию безнадежной — теперь?