— Я понимаю, сэр, — мягко ответила Джейн. — Я знаю, что вам необходимы объяснения, и думаю, что мне, возможно, удастся их найти.
Патрик открыл ей дверь. Он был в мешковатом свитере, широких хлопчатобумажных брюках и тапочках. Лицо Патрика, как и его свитер, выглядело обвислым, выражение было озабоченным, и, казалось, многолетнее горе запечатлелось в каждой складочке. А Джейн своим появлением снова напоминала о самом страшном. Из-за этого Риццоли почувствовала себя виноватой, и, когда они пожимали друг другу руки, Джейн несколько продлила этот жест, стремясь таким образом извиниться. Сказать, что она его понимает.
Дион печально кивнул и, шаркая тапками по деревянному полу, повел ее в гостиную.
— Ежегодники уже дожидаются вас, — сообщил он, указывая на альбомы, лежавшие на обеденном столе.
— Я только отнесу их в машину и отправлюсь в обратный путь. Спасибо.
— Бог мой. — Он нахмурился. — Если вы не против, я бы не хотел, чтобы их забирали из дома.
— Я буду обращаться с ними предельно осторожно. Обещаю.
— Не сомневаюсь, что так и будет, но… — Патрик положил руку на стопку альбомов с таким видом, будто благословлял ребенка. — Это то, что осталось от моей дочери. И знаете, очень трудно выпускать их из своих рук. Я буду волноваться, что они потеряются или испортятся. Что, возможно, кто-нибудь украдет их из вашей машины. Или вы попадете в аварию и… — Он осекся и горестно покачал головой. — Я ужасно себя веду, верно? Ценю стопку альбомов до такой степени, что меня волнует только ихсудьба. А ведь это всего-навсего картон и бумага.
— Они значат для вас гораздо больше. Я понимаю.
— Так что, вы уважите меня? Вы можете спокойно сидеть здесь столько, сколько понадобится, и рассматривать их. Принести вам что-нибудь? Бокал вина?
— Спасибо, я на службе. К тому же я за рулем, а мне еще ехать домой.
— Значит, кофе.
Джейн улыбнулась.
— Это было бы замечательно.
Патрик отправился на кухню заваривать кофе, а Риццоли, устроившись за обеденным столом, разложила перед собой ежегодники. Дион принес все выпуски, включая альбомы тех времен, когда Шарлотта ходила в начальные классы. Ежегодники ранних лет Джейн отложила в сторону и открыла первый альбом Болтонской академии — в то время Шарлотта училась в седьмом классе. На фотографии была изображена хрупкая блондинка с брекетами на зубах. Подпись гласила: «Шарлотта Дион. Оркестр, теннис, искусство». Джейн перелистнула несколько страниц в поисках учеников повзрослее и обнаружила фото Марка Мэллори в разделе десятиклассников. Тогда ему, очевидно, было пятнадцать лет, а среди его интересов значились оркестр, лакросс, шахматы, фехтование, драма. Марка и Шарлотту объединила музыка, она же изменила их жизни и их семьи. Чета Дион и чета Мэллори познакомились благодаря школьным выступлениям детей. Они стали друзьями. Затем Дина, оставив Патрика, ушла к Артуру, и все круто переменилось.