Джейн обратилась к спортивному разделу. Она опять протерла глаза, изо всех сил пытаясь рассеять туман. Фотография то становилась четкой, то снова расплывалась, но Джейн еще могла различить лицо Шарлотты среди других теннисистов. «Команда Болтонской академии завоевала второе место на региональных соревнованиях».
Патти Боулс тоже играла в теннис, подумала Джейн. Она была десятиклассницей, как и Шарлотта. Может быть, она участвовала в этих региональных соревнованиях и привлекла чье-то внимание? Например, некоего человека, который запросто мог узнать, кто она и в какой школе учится?
Патти Боулс исчезла спустя шесть недель после соревнований.
Джейн потрясла головой, но туман перед глазами, казалось, только сгущался. «Происходит что-то не то», — поняла она.
Сквозь гул в ушах Риццоли расслышала трель телефона. И голос Патрика. Она попыталась позвать на помощь, но не смогла произнести ни звука.
С трудом поднявшись на ноги, Риццоли услышала, как стукнулся об пол упавший стул. Ее ноги совершенно ничего не ощущали, они походили на бесчувственные и неуклюжие ходули. Шатаясь и боясь, что она вот-вот упадет, что Патрик обнаружит ее на полу в унизительной безвольной позе, Джейн побрела в сторону дверей-купе. Она протянула руку к створкам, но они, казалось, отступили, насмехаясь над ее стараниями. Как Джейн ни старалась коснуться двери кончиками пальцев, та все время оказывалась еще дальше.
Вдруг Джейн качнуло вперед, и двери внезапно разъехались. На пороге возник Патрик.
— Помогите, — прошептала она.
Но Дион не двинулся с места. Он просто стоял и с холодным спокойствием смотрел на Риццоли. Только теперь Джейн поняла, какую ошибку она совершила. Это была последняя мысль, перед тем как Риццоли без сознания рухнула к ногам Патрика Диона.
Ее мучила жажда, ужасная жажда. Джейн попыталась сглотнуть, но в горле у нее жгло, а язык пересох до такой степени, что напоминал прижатый к нёбу старый ботинок. Постепенно она начала подмечать и другие ощущения. В левом предплечье покалывало — рука затекла от долгого лежания в одной позе. Под щекой было что-то холодное и зернистое. А еще Джейн услышала чей-то голос, упорно и настойчиво звавший ее. Женский голос не давал ей спать, он продолжал изводить и будить ее сознание.
— Очнитесь! Вы должны очнуться!
Джейн открыла глаза — а может, просто подумала, что открыла. Тьма была настолько непроницаемой, что Джейн подумала: вдруг она застряла в сумеречном пограничье между сном и бодрствованием, парализованная, но в сознании? Или она не в силах пошевелиться по какой-то иной причине? Риццоли попыталась перевернуться на спину, но вдруг поняла, что ее руки и ноги связаны. Силясь высвободить запястья, она встретила непреклонное сопротивление клейкой ленты. Пол, в который упиралась ее щека, был бетонным, его холод проникал сквозь одежду; бедра саднили. Риццоли не понимала, как оказалась в этом зябком мрачном месте. Она помнила лишь, что сидела в гостиной у Патрика и листала ежегодники Шарлотты. А еще — пила кофе. «Кофе, которым он меня угостил», — подумала Джейн.