— Кхе. Ну, слушаю дальше.
— Мы в одной группе с ней учимся. Я считала, что она такая же, как и я. Ничем особенным не отличались друг от друга. Ну, мне так казалось. А если бы я знала, что она с левой резьбой, никогда с ней не стала бы. связываться…
— А что у вас за дела общие были?
— Господи, дела! Просто услугу оказать хотела. У нас вот мальчики, — показала на дверь, — занимаются фоторекламой. Ну эти, знаете, календарики, буклетики…
— Так, так, продолжайте.
— Я для них была лучшей моделью… А им, видите, разнообразия захотелось. Почему б девчонке не помочь подработать? Степуха-то не разбежишься. А в кино она все равно не пробьется. Ида даже обрадовалась, когда я привела ее.
— Куда?
— А на квартире Шурика у них вся аппаратура.
— Что же там происходило?
— Нормально работали. Нашли много интересных ракурсов. Все наглядеться никак не могли. С разных сторон снимали. Ню называется.
— Это в каком виде, в натуральном, что ли?
— Ну, как вам сказать. То сигареты… то босоножки французские…
— А она без одежды, что ли? — не выдержал Комлев.
— Что это вас так смущает, гражданин следователь. Хотите, могу показать образцы нашей продукции? — полезла в сумочку.
Афанасий взял пачку фотографий и, чуть покусывая губы, осторожно разложил перед собой:
— Это Ида?
— Она, красучка.
— Интересная девушка.
— Нет, вы лучше посмотрите те, где я, — подала еще пачку.
— Тоже неплохо, — произнес старший лейтенант, раскладывая перед собой фотографии.
— Могу подарить, — обеими руками сдвинула карточки в его сторону.
Комлев открыл ящик стола и кистью руки столкнул их туда:
— Это сугубо для дела. Так что же дальше?
— Есть тут один особый нюанс. Модель, если она неопытная, ну вот как Ида, поначалу зажимается перед камерой. И это заметно в кадре. Обратили внимание?
— Еще бы тут не зажаться…
— Ну вот, чтобы раскрепоститься, натура и принимает легкий допинг. Так, наперсточек коньяка. Я, правда, предупредила Андрея, что не надо наливать слишком часто.
— Понятно, напоили…
— Как можно! Просто слегка перебрала норму.
— Сколько же наперсточков вышло?
— Я не считала. Нас было четверо. Три бутылки коньяка на шесть часов растянулись.
— Все поровну выпивали?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, я просто хотел уточнить, что, допинг и фотографам требовался? И вам тоже?
— А, хитренький, вот куда вы клоните. Да я не меньше ее выпила. Но, как видите, с балкона не прыгнула…
— Да за вас я совершенно спокоен. Но ведь совместная попойка была? Я могу так квалифицировать?
— Я не согласна со словом «попойка». Мы просто расслаблялись.
— Хорошо. Тогда назовем это так. Предельная степень опьянения. Устраивает вас такая терминология, наш филолог?