Соната моря (Ларионова) - страница 25
Правда, можно было допустить, что обезьяна приплыла морем.
Во-вторых, на территории, ограниченной Древней стеной, никаких диких животных не должно было находиться. Во всяком случае, по собственной инициативе они сюда не забирались. Никогда.
В-третьих, эта особь не была голой: тело покрывала великолепная бурая шерсть, вот только на груди сиял удивительно правильный серебряный круг величиной с тарелку.
Обезьяна стояла на самой черте прибоя, свесив тяжелые лапы и с какой-то безнадежностью глядя в морскую даль.
Несомненно, Варвара углядела бы и другие особенности этого двухметрового меланхолика — хотя бы то, что бронзово-бурое тело гиганта опоясывают такие же коричневатые шерстяные плавки, но она невольно проследила за взглядом этого удивительного существа — и оцепенела: между скалистыми островами, сверкая на солнце золотой чешуей, точно резвящийся уж, вольно и плавно бороздил морские воды настоящий водяной змей.
— Ну, это уж слишком для одного дня! — сказала она и принялась натягивать комбинезон прямо на мокрый купальник.
«Майское дерево», к дубу, как она и подозревала, отношения не имеющее, было щедро украшено бумажными цветами, пестрыми полосками шелка, надутыми и раскрашенными лабораторными перчатками и одним зеленым ленивцем средней упитанности. Неопытный глаз мог бы принять его за игрушку или чучело, но Варвара, бывалый таксидермист, сразу определила, что он жив-здоров.
Между тем ее окружили все жаждущие получить последние новости с Большой Земли. Сусанин, неожиданно элегантный в черном не летнем костюме, представил ее собравшимся как «нашего нового радиооптика — очаровательного, но крайне немногословного». И Варвара тут же подтвердила правильность его слов. Обстановка праздничного стола не располагала к разговорам о работе, но всем хотелось услышать о своих друзьях и близких, оставшихся на далекой родине; к досаде окружающих, девушка не припомнила ни одного общего знакомого. Поэтому толпа любопытных тут же отхлынула от нее, и центром внимания и шума сразу же сделалась блистательная Кони, рядом с которой можно было углядеть и Сусанина, и бородатого красавца, повелителя аполин, и всех троих космолетчиков. Все они располагались на противоположной стороне кольцеобразного стола, замкнувшегося вокруг Майского Дуба. Стол был застелен разномастными скатертями и заставлен самой разнообразной посудой, включая и лабораторную.
Между тем по тому как все принялись торопливо рассаживаться, стало ясно, что прибыло начальство. Возле Варвары остался один юноша, почти мальчик, потому что аскетическая худоба отнимала у него добрый пяток лет, которыми обычно так дорожат в его возрасте. Он все допытывался, не передавали ли для него годовой комплект «Галактического следопыта», — Варвара о таком не помнила, но обещала порыться в багаже. Она еще раз оглядела стройную фигурку в оливковой рубашке — покрой и размер на удивление совпадал с той, которую ей доставил киб. Да, похоже было, что хозяин ее вечернего туалета определился; но вот запонки, тоже найденные ею на диване рядом со снежнокрахмальным заказом, были явно не мужские — тонкие срезы великолепнейшего лабрадорита, отливавшего глубокой лазурью, были скреплены причудливым захватом из серебряных птичьих лапок. Подарок Кони?