Греков усмехнулся, но характер в девочке признал и спросил уважительно:
— И в каком же ты классе, Мария, учишься?
— А ни в каком, — ответила она и стала наматывать косу на палец. — Наша школа давно закрылась, а до райцентра далеко, зимой волки балуют, да и надеть нечего, я, чай, младшая, пока до меня очередь дойдет, одни дыры останутся. Кому обо мне заботиться, мои-то все померли. Милостью у тетки живу, на кой ляд им лишний рот. А вы тут надолго?
— Нет. Порядок наведу — и в Москву. А стройка останется.
— Дяденька, возьмите меня с собой, — внезапно горячо взмолилась Манька. — В тягость вам не буду, работу в городе найду, а здесь и мужикам делать нечего. Я все одно бежать собралась.
— В городе документы нужны. У тебя, наверное, нет? — спросил Греков, жалея девочку.
— Обижаете. — Манька полезла за пазуху и показала ему пожелтевшую бумаж-ку. — Метрика. Чай, скоро шестнадцать. Возле сердца держу, не то отчим отымет. Возьмите меня, дяденька, я за вас век Бога молить стану!
— Ты и в Бога веришь?
— Дак все верят, а вы, что ли, нет? — удивилась Манька. — Ну и ну! Про Марию Магдалину, чай, слыхали?
— Была такая грешница.
— А вы праведник? — спросила девчонка с вызовом, вылезла на лестницу и начала спускаться. Худенькая, но вполне созревшая.
“Разочаровалась”, — подумал Греков и забыл про разговор за своими делами.
Приходил он поздно, усталый, шурша сеном, замертво падал на одеяло. Манька если и не спала, то притворялась спящей. Ругала себя, что просила униженно, а приезжий и внимания не обратил. Конечно, он мужик с деньгами, а мужики известно кто. Но этот не свой и говорит не так, видно, начальник, каждое утро машина с шофером ждет. Манька почему-то застыдилась предложить ему себя, решила кого другого присмотреть, попроще.
Накануне отъезда Греков зашел вечером в горницу — рассчитаться с хозяином. Протянул деньги:
— Как договаривались.
Тот вертел бумажки в руках, будто видел впервые. Наконец пробормотал, не поднимая глаз:
— Чай, добавить бы надо. За девку-то…
Греков аж задохнулся, заорал как ужаленный:
— У вас стыд есть?! Она же ребенок!
Мужик с сомнением почесал потылицу, но возражать побоялся.
Греков влез на чердак на последнюю ночевку. Манька, как обычно, лежала лицом в угол, и он сказал ей в спину:
— Завтра поедешь со мной. Моя жена на работу выходить собирается, няню детям ищет. В няньки на первое время пойдешь? Потом что-нибудь получше придумаем.
Манька резко обернулась, села на своем рядне, сжала худые руки у горла:
— Да я ни одной ноченьки глаз не сомкну!
— Ну, это ни к чему, дочке уж пятый год, а сын в школу пошел. Жена у меня умница, не обидит. Договорились?