— Зайди внутрь пожалуйста, — сказал он.
— Евро, — ответила она, передав ему несколько купюр.
Она развернулась и покатила свою сумку через мостовую к толпе, скапливающейся на входе. Может Милгриму что-то мерещится? Возможно, хотя с другой стороны у Бигенда несомненно имеется талант привлекать к себе внимание в наиболее нежелательных формах, а затем следовать за тем, за чем наблюдают его наблюдатели. В точности кстати то, чем сейчас и занимался Милгрим. Она оглянулась, надеясь увидеть его, но он исчез.
Она заплатила пять евро за вход девушке японке и ее попросили сдать сумку.
Сквозь арки было видно мощеный двор. Молодые женщины курили сигареты, делая это совершенно естественно и глубоко привлекательно.
Салон Дю Винтаж сам по себе размещался в реконструированном здании семнадцатого века, частью которого как раз и был двор, представлявший собой десятилетней давности идею гладкой современности, ровно обернутую старой тканью.
Каждое второе или третье лицо в ее поле зрения было Японским, и в основном они перемещались примерно в одном направлении. Она двинулась за ними по минималистской лестнице светлого Скандинавского дерева, и попала в первую из двух очень больших светлых комнат, где над ровными рядами стоек с одеждой, и покрытыми стеклом столами и фрагментами старинной мебели ярко сияли люстры.
В этом году Салон был посвящен восьмидесятым. Об этом ей сообщили страницы, найденные Гуглем. Она всегда ощущала себя странно, когда время, в котором она жила называли периодом и посвящали ему выставки и инсталляции. Это вводило ее в размышления, а вдруг она сейчас живет в еще одном периоде и как же его потом будут называть. Ей показалось что первые десятилетия текущего века еще не обзавелись какой-либо конкретно осязаемой номенклатуры. Разглядывая относительно недавние образцы одежды она испытывала странные ощущения. Она догадалась что бессознательно переосмысляет моду своего собственного прошлого, трансформируя ее во что-то более современное. Насколько она ее помнила, вещи раньше не были такими. Линия плеч стала своеобразной, кайма и талия находились не там, где она привыкла их видеть
Это не были ее собственные Восьмидесятые. В них не было ничего похожего натех Готье, Мюглера, Алайя и Монтана, чья версия тех времен была представлена здесь в одежде.
Она повернула к себе написанный от руки ценник на курточке Мюглер из шерсти тутовой шелковицы. Она подумала что если бы Хайди приехала сюда, и если бы она захотела купить эти вещи, хотя она конечно же не захотела бы, то кредитки ее придурка обнулились бы в течение часа, причем все добытые приобретения легко поместились бы всего в одно такси.