Но обо всем по порядку!
Однажды утром меня настигает Олимпия. Входит по-хозяйски, без стука, что, впрочем, неудивительно: комната, которую я считаю спальней, остается для нее детской, где в свое время она гоняла обруч и устраивала чаепитие куклам. Входить в свои владения кузина может тогда, когда считает нужным, и так, как ей вздумается. Вместо приветствия она снимает с вешалки плащ на котиковом меху и швыряет мне.
— Собирайся. Поедем в банк.
— Какой еще банк? — спрашиваю я, откладывая альбом для рисования.
— Банк Сити, что на Олд Бонд-стрит. Там держала счет maman. Хочу узнать, сколько у нее на счету и откуда денежки капают. — Лицо кузины прорезает усмешка, будто трещина на высохшем иле. — Раньше, бывало, спросишь ее, что у нас с деньгами да как, так она вызверится, точно я лишний кусок ростбифа на тарелку плюхнула. Теперь-то другие времена настали. За деньгами нужен догляд, не всем же разбазаривать добро.
Взор ее полыхает так, что рубиновая брошь готова раскалиться. Еще немного, и золотая изнанка прожжет несколько слоев ткани и вплавится мне в грудь.
— А я-то тебе на что? В качестве компаньонки?
— Бери выше. Или ты забыла, что за тобой и Дезире числится должок? Я все перерыла, но маминых гроссбухов не нашла. Вообще никаких записей не осталось. Все забрал с собой тот, кто… — Олимпия умолкает, прокручивая на запястье гагатовый браслет, но так и не находит нужного эвфемизма, — кто ее убил. Ладно, может, в банке что-нибудь прояснится.
Если бы! На все расспросы письмоводитель разводит руками. Десять лет тому назад мсье Ланжерон положил на счет крупную сумму, но она успела истаять, потому как мадам Ланжерон жила на широкую ногу.
Одна рента дома обходится в 400 фунтов в год. Как, рента кажется барышне непомерно высокой? Ничего, на счету мадам Ланжерон более двух тысяч фунтов — хватит на первое время. Две тысячи это, знаете ли, солидная сумма, а не «кот начхал», как изволила выразиться мисс. Многие были бы рады заполучить невесту с таким приданым. Любой конторский служащий, доктор или хотя бы начинающий адвокат… Так или иначе, не стоит падать духом. Не ей первой родня преподносит неприятный посмертный сюрприз.
Далее мы узнаем, что мадам Ланжерон имела обыкновение класть на счет крупные суммы, причем наличными. Ни чеков, ни векселей. Об источнике доходов письмоводителю тоже ничего не известно. Более того, он и сам был бы не прочь расспросить об этом барышню, ведь если матушка, возлюби ее Господь, владела каким-то предприятием, оно может отойти к мисс Ланжерон. Конечно, за неимением наследников мужеского пола.