— А вот теперь самое время обратиться в полицию, — доводит он до моего сведения. — Хватит с меня того кабака. Больше я не собираюсь рисковать вашей жизнью.
Трудно поверить, что этот собранный, уверенный в себе джентльмен не далее как утром проливал слезы, каясь в грехах. Его спокойная деловитость подстегивает меня, распаляя ярость. Легко рассуждать, когда в беду попала не его Эмили, а моя Дезире! Хотя и своей-то сестре он не успел помочь.
— Вы сошли с ума? Пока мы объясним, в чем суть да дело, негодяй убьет мою сестру! Она в его лапах седьмой час!
— Нет, он ее не убьет. Если отталкиваться от происшествия с Летти, он может терзать ее несколько дней подряд…
— Господи, Джулиан, вы хоть понимаете, что сказали?!
— Простите свою бестактность, однако по сути я прав.
— Тогда сами езжайте к Локвуду на поклон. А мне наймите кеб и укажите кучеру, куда ехать!
— Глупости! — Мое раздражение передается и ему. — Никуда вы одна не поедете. Как ваш будущий муж я имею право запретить эту авантюру.
— Как мой будущий муж?
Красная волна, пульсируя, поднимается вверх по шее, опаляя изнутри его вытянутое, некрасивое лицо. От стыда ли он краснеет или от гнева, что я пробила брешь в его доспехах? Мне, право же, все равно.
— Что ж, признаю вашу победу. Если для того, чтобы угодить вам, я должен разделить ваше безрассудство, то я, конечно, готов поехать.
— Вы не спасете нашу помолвку даже так.
— Но чего же еще вы от меня хотите?!
Сдвинув брови, он смотрит на меня недоуменно и с обидой, как будто ему задали головоломку, у которой, как он уже подозревает, нет решения. А к таким он не привык. Ему нужно докопаться до самой сути, подставить нужную цифру после знака равенства, закруглить логический аргумент.
Повторяю:
— Ничего, кроме адреса. То, что я вас простила, мистер Эверетт, не означает, что я приму вас обратно. Отныне мы люди чужие. Не стоит вам со мной ехать.
Вокруг его бледно-голубых, почти бесцветных глаз вновь проступает сеточка морщин. Ничто так не уязвляет его, как утрата контроля — над отлаженным станком своего тела, над ситуацией, над действиями других. Беспомощность проскальзывает на лице, но над ней смыкается броня.
— Если леди расторгает помолвку, джентльмену не остается ничего иного, как смириться с ее решением, — цедит Джулиан, скрипнув зубами. — Хотя мне искренне жаль, что закончилось все именно так. Когда я впервые увидел вас на суаре, вы показались мне существом из иного мира. Вы любовались своей сестрой с нежностью, от которой таяло сердце, но в то же время выглядели спокойной, бесстрастной…