* * *
— А что же потом?
— Ничего. Работорговца скрутили и надавали ему тумаков, а в голове у меня прояснилось почти сразу же. И день продолжался как обычно.
— Превосходно!
С нежданной пылкостью мистер Эверетт хватает меня за руки и подносит их к губам. Та покладистость, с которой я выполнила задание, приводит его в благостное расположение духа.
— Пообещайте мне, Флора, что будете работать над собой и вспоминать все последующие эпизоды. Так, постепенно разрабатывая память, вы подберетесь к ночи убийства и сумеете описать изувера.
— Спасибо за совет, — слабо улыбаюсь я.
— О, не стоит благодарностей! Ведь вы моя невеста, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы восстановить вашу репутацию. А также наказать тех, кто посмел на нее посягнуть, — с нажимом добавляет мистер Эверетт.
В полдень вторника Джулиан прибывает на Тэлбот-стрит за пять минут до нашего отъезда на коронерский суд. Его мшисто-зеленая визитка выглядит нарядно, даже празднично. С покойной Иветт он имел шапочное знакомство и не считает необходимым носить по ней траур. Его щёгольский вид приводит Олимпию в тихое бешенство. Чужое довольство, красота, успех, даже лишняя ложка сахара в кофе — все это вызывает у моей кузины зависть, вдвойне мучительную от того, что так плохо получается ее скрывать.
— Куда это вы запропастились на все утро? — клокочет Олимпия. — Заставить леди томиться на крыльце — это и есть ваша хваленая помощь?
— Дела задержали, — рассыпается в извинениях мой жених.
Одна из воспитанниц в Приюте Магдалины разбуянилась так, что пришлось посылать за самим попечителем, и все утро он урезонивал означенную девицу. Забота о падших отнюдь не ложе из роз. Сами понимаете, какой там контингент. И он, попечитель, готов лично приложить руку к исправлению каждой своей протеже.
Кстати о руках.
Между лимонно-желтой лайкой перчаток и батистовой манжетой мелькает полоска кожи. Кожа у Джулиана, как у всех рыжих, молочно-белая, и ссадины на таком фоне багровеют особенно ярко. А запястье мистера Эверетта выглядит так, словно над ним потрудилась собака. Хоть и мельком, я успеваю заметить продолговатые лунки с лиловой сердцевиной. Следы зубов. Должно быть, та буйная отбивалась что было сил, кусалась и брызгала слюной, когда он… приводил ее в чувство.
Коронерское расследование — пустая формальность, уверяет меня Джулиан. Суть его сводится к тому, что коронер предложит присяжным осмотреть тело, после чего устроит совещание относительно причин смерти. Собираются присяжные не в Олд-Бейли, а, как принято в таких случаях, в ближайшей к месту преступления таверне — в нашем случае это «Принцесса» на Гертфорд-роуд. Заодно можно и пообедать.