- На Ричмонд, ребята! – выкрикивал Бейкер, с горящими глазами пробираясь сквозь ряды солдат, - На Ричмонд, и пусть сатана пожрёт их души! За Союз, друзья! Ура!
И они кричали: «Ура!» так громко, что заглушали стрельбу на той стороне Потомака, где пороховой дым заволок овсяное жнивьё, и минуты долгого дня утекали, приближая закат.
2
Майор Адам Фальконер прибыл в походный лагерь Легиона Фальконера около полудня.
- Там на тракте янки! Погнались за мной!
Адам выглядел весёлым и возбуждённым, словно бешеная скачка по пересечённой местности была детской игрой в салочки а не отчаянным бегством от врага. Конь Адама, рослый чалый жеребец с конного завода Фальконера-старшего, ронял с удил хлопья пены, нервно прядая ушами.
- Дядя! – радостно воскликнул Адам при виде майора Бёрда, затем повернулся и, увидев Старбака, с которым их связывала многолетняя дружба, возопил, - Нат! Судя по твоей помятой физиономии, привычка спать по ночам – не для тебя!
- По молитвенным собраниям шастает вместо того, чтобы спать, как все добрые люди. – с немым укором покосившись на командира, вступился за него Томас Труслоу.
- Рад за тебя, Нат! – просиял Адам и вновь обратился к Птичке-Дятлу, - Ты слышал, что я сказал, дядя? На шоссе янки!
- Ну, янки… Мы в курсе, Адам. – невозмутимо пожал плечами Бёрд, будто северяне на тракте были самой обычной деталью осеннего пейзажа, вроде жёлтых листьев или улетающих на зимовку птиц.
- Стреляли по мне, прощелыги. – с какой-то детской обидой признался Адам, - Но мы от них умчались, да, мальчик?
Он ласково похлопал по шее жеребца, соскочил на землю и передал поводья Роберту Деккеру, бойцу роты Старбака:
- Поводи его, Роберт, хорошо?
- С удовольствием, мистер Адам.
- Только пить сразу не давай. Пусть сначала остынет. – напомнил Адам и поведал дяде, что выехал из Сентервилля поутру в надежде встретить Легион на дороге.
- Ехал-ехал, а вас нет и нет. – хохотнул он.
Адам слегка хромал, - сказывалась полученная под Манассасом рана. Зажила она хорошо, но лёгкая, едва заметная хромота пока осталась. В том сражении Адам был в самой гуще схватки, хотя ещё перед самой битвой его терзали сомнения в правоте их дела, в справедливости войны, как таковой, и прочая, и прочая, и прочая, вплоть до решения не принимать участия в бою лично. После сражения, когда он лечился в Ричмонде, Адама повысили в чине до майора и предложили должность при штабе Джонстона. Генерал Джозеф Джонстон был одним из многих южан, полагающих отца Адама тем, кто плечом к плечу с Натом Эвансом сдержал под Манассасом янки, и майорство вкупе с новым назначением Адама являлись средством выказать благодарность его родителю.