– Острова, это верно. Но, конечно, не коралловые. Перед нами, Годвин, те же вулканы, те же образованные ими кольцевые горы, но только затопленные.
– Горы кольцами… Странно… Может быть, у лунных чертей действительно такие огромные копыта?
– Нет. Просто на Луне сила тяжести мала. И лава, выброшенная из кратера, разлеталась гигантской хризантемой.
– Недурной цветочек Вельзевула!..
– Расплавленная лава, не соприкасаясь с воздухом – его ведь не было здесь, – падала кольцом и застывала, постепенно возводя вокруг вулкана, в десятке километров от него, кольцевой барьер, который в конце концов превращался в замкнутый горный хребет. На такой хребет, Годвин, сейчас мы и поднимемся.
– А потом?
– А потом горная страна, состоящая из лунных цирков, при сжатии лунного шара опустилась. Из раскаленных недр через образовавшиеся трещины поднялась расплавленная магма и затопила старые горы.
– Черт возьми, командор! Выходит, лунные цирки рождались и умирали.
– Как и все в природе, Годвин. Вы хорошо сказали. В огне рождались горы, в огне умирали, опускаясь в сверкающее море. Оно дышало здесь тектонической зыбью, золотистое, местами красное, все в фиолетовых блестках. Пологие волны тяжко ударяли в подножия этих гор, сотрясая лунные утесы. Огненный прибой внизу рассыпался мириадами искр. Магма вгрызалась в скалы, выжигая в них гроты, и тут же затвердевала камнем. И базальтовым льдом покрылись все лунные моря, напоминая земные ледовитые океаны.
– Черт возьми, командор! Жаль, шлемофоны включены на ближний прием, и мисс Кенни сейчас не слышит ваших слов. Прекрасная получилась бы корреспонденция.
– Когда будет нужно, Годвин, мы включим шлемофоны на дальнюю связь. Мы еще сверху сообщим Эллен, а она на Землю все, что увидим на «той стороне»… Впрочем, мы не будем сейчас гадать.
– Я не знаю, что мы увидим на той стороне, командор, но на этой я уже вижу какую-то чертовщину. На Земле я всегда что-нибудь загадывал, когда падали звезды.
– Стойте, Годвин! Кажется, пора включать дальнюю связь! В черном небе летят звезды. Это капли лавы! Ради этого, опираясь на ум и труд сотен тысяч людей, стоило оказаться на Луне! И ради этого стоило жить, Годвин!
– Жить… всегда стоит, – отозвался Годвин.
Как завороженные смотрели исследователи на черное небо, где вспыхивали и пролетали золотистые звездочки.
– Что-то не походит на хризантему…
– Это огненный дождь, Годвин.
Звездочки вспыхивали не только в небе, но во всех черных провалах, какими казались тени ближних скал.
– Мне это не нравится, – сказал Годвин.
– А мне очень нравится, Том! Очень! Звездочки вспыхивали и на освещенных камнях, превращаясь в дымки. Капли беззвучно шлепались совсем недалеко от исследователей.