Не было на Земле семьи, дома, где эти портреты, вырезанные из газет и журналов, не лежали бы на столе, не висели бы на стенах.
В ту минуту, когда Петр Громов радостно сообщил, что видит, как растут лунные камни, Евгений показывал Эллен одну из последних газет с портретами лунных путешественников, помещенных попарно…
Видимость была плохая, но Эллен поняла, что хотел сказать Евгений.
– Петр сообщает о тайне лунных гор. Вот здесь приведены ваши слова о лунных горах, напоминающих остров Капри, – говорил Евгений. – Тоже обрывистые берега, с которых жестокий император Тиберий сбрасывал неугодных ему римлян. И что Луна в отличие от Земли девственно чиста, не знает человеческих страстей: жестокости, ненависти…
– Любви и дружбы, – добавила Эллен. – Не знала. Командор мечтал о сказочных городах в лунных скалах. О, вместе с человеком на Луну придет многое.
– Селена!
– Если я вас очень попрошу? Не зовите меня больше Селеной.
– Аленушкой?
– О нет! – Эллен даже вздрогнула. – Только не Аленушкой! Только не так!
– Вы остались женщиной и на Луне!..
– Он сказал, что я была легкой спутницей.
– О да! Конечно! Ведь он нес вас!
– Не всегда верно иметь в виду плечо… Например, рубить сплеча… ради принципа.
И вдруг в шлемофоны ворвался голос Тома Годвина:
– Ван! Эллен! SOS! На помощь!
Евгений судорожно крутил ручки аппаратуры, тщетно пытаясь усилить звук.
– Кругом огонь… Ищите нас… – И голос Годвина оборвался.
– Ваня! – закричала Эллен. – Скорее! На танкетку! Мой Мираж! Я умоляю вас… Боже! Я так не хотела их отпускать…
Аникин уже бежал от резиновой палатки.
– Что же вы стоите, Мираж? Скорее! Ведь могли же вы перепрыгнуть трещину!.. Мужчина вы или нет!..
– Селена, поймите… Танкетка не может двигаться. Радиосвязь неустойчива.
– Ах, еще одно техническое уравнение. Ну конечно! Оно не решается обычными людьми! – крикнула Эллен, соскочила с танкетки, на которую уже было взобралась, и побежала по следам командора и Годвина.
Аникин бросился за ней. С тревогой смотрел он, как взлетает вверх маленькая фигурка, как падает, – ему казалось, что она разобьется, но она все-таки подпрыгивает снова и снова…
Аникин отставал. У него болела нога с растянутыми связками.
– Лена, Лена! Осторожнее! – тщетно взывал он.
И вдруг мимо него промчалась танкетка. Она двигалась, как-то странно виляя, словно теряя управление и снова обретая его. Моторы работали на полную мощность, поднятая гусеницами пыль не оседала, и Аникин потерял Эллен из виду.
Тогда он забыл про боль и помчался… нет! полетел вслед за танкеткой, боясь отстать.
Танкетка ждала. Эллен уже стояла на ней, опираясь рукой о полусферу.