Шпион норрийский замолчал, но блеск его глаз был красноречивее любых слов. И под этим взглядом я вдруг очень чётко осознала — тот миллион вопросов, который вертится на языке, подождёт. А ещё мне жутко хочется есть. Хуже того — я буквально помираю с голоду! И это мясо, которое почти остыло, и эти удивительные салаты, и соусы…
— Даша? — окликнул Эмиль.
— У Каста жуткое чувство юмора, — пробормотала я. Тут же перетащила на тарелку кусок мяса и отдалась еде.
…Это был первый раз, когда мы не уснули сразу же после того, как всё закончилось. Я понятия не имела как себя вести в подобных обстоятельствах, и едва розовый туман, застилавший сознание, развеялся, попыталась стушеваться. Но Эмиль не позволил — притянул ближе, обнял, и принялся щекотно дышать в шею. Это помогло.
Постепенно моё дыхание выровнялось, сердце сбавило обороты, а напряжение сменилось расслабленностью. Я с упоением вдыхала терпкий мужской запах, ощущала тяжесть водруженной на мою талию руки, и жар тела, к которому меня столь уверенно прижимали.
А чуть позже осмелела — заёрзала, пытаясь устроиться поудобнее, а потом и вовсе отодвинулась, чтобы приподняться на локте и всмотреться в красивое, породистое лицо.
За окном к этому времени окончательно стемнело, но лунного света было вполне достаточно, чтобы разглядеть прикрытые веки и хитрую улыбку. Именно она, улыбка, разбудила задремавшее, было, любопытство.
— Эмиль… — позвала я осторожно. — А можешь ответить на один вопрос?
Губы норрийца дрогнули, улыбка стала значительно хитрей.
— На один — могу, — помедлив, отозвался он.
Я невольно фыркнула. Кое-кто изволит намекать на то, что я слишком часто любопытничаю? Ну что тут сказать — а не надо было плодить столько тайн!
— Эмиль, объясни мне логику своего поведения в начале этой недели, — стараясь казаться спокойной, попросила я. — Поясни, почему ты вёл себя так странно.
Подобного вопроса, как оказались, не ждали — распластанный на алых простынях мужчина распахнул глаза, одарил недоумённым взглядом. Но я отступать не собиралась.
— Ты был так холоден, рычал на меня, и…
Договорить не удалось — просто Эмиль как-то слишком резко перевернулся и оказался сверху, придавив мои руки к кровати и мимолётно, словно случайно, коснувшись поцелуем губ. И пусть в спальне было по-прежнему темно, глаза лорда шпиона я видела преотлично. В них отражались очень неоднозначные чувства — смех и возмущение.
Вот и в голосе те же эмоции прозвучали…
— А как мне следовало себя вести?
Я невольно задумалась.
Чёрт, а действительно — как? Может, он должен был объясниться? Или тут же наброситься с поцелуями? Или… Нет. Всё не то.