Заявление блондина вызвало эффект полного штиля и даже воздух обеденного зала как будто помертвел. Умеренный интерес вероятной родни прогрессировал, медленно подходя к отметке «всепоглощающий». Первой не выдержала потенциальная свекровище.
-Ты серьезно?
-Да, дорогая… мама, абсолютно.
Мне одной показалось, что перед «мамой» Браен запнулся, как перед деликатесной тарелкой с червями, которую вождь пигмеев водрузил перед почтенным гостем? Не съесть нельзя – племя обидится. Только у кого бы энтузиазма занять для сего процесса? Меж тем Линара Дранго продолжила, как будто меня тут и не было:
- Браен, а ты уверен в выборе? Эта, как ты сказал – Терилин - она ведь не из…
Потенциальная свекровушка не договорила, но тем отчетливее чувствовалось послевкусие подтекста, явно отдававшее душком.
- Да, она обычная девушка, не дочь банкира, не племянница политика, не внучка уранового магната и это - мой выбор.
Блондин был внешне спокоен, но по тому, как на долю секунды дернулся уголок его рта, стало понятно – он того и гляди закипит.
Поэтому, нацепив самую любезную и глупую улыбку я обратилась к Дранго-старшему.
- А ваше мнение на мой счет?
Армир разглядывал меня пристально и долго, прежде чем ответить.
- Что вы наглая и глупая выскочка, каким-то чудом охомутавшая Браена. У меня были другие планы на него. Скажу прямо, я видел рядом с ним дочь генерала армии Союза. Этот брак был бы верным политическим ходом, так что, милочка, в роли невесты вы долго не задержитесь.
Все интереснее и чудесатее – похоже, напарник не знал о брачных перспективах, что озвучил сейчас папенька. И ведь что интересно, когда Дранго-старший говорил, он не разу не назвал Браена сыном. Похоже, что ребенок у такого, как Армир, ассоциируется лишь выгодной сделкой и отцовскими чувствами тут не пахнет. Ну и семейка. Но каков привет, так и ответим.
- Конечно, не задержусь – трепыхание ресницами и перевожу взгляд на живот, который специально посильнее выпятила – свадьба ведь совсем скоро, а наша тройня должна появляться в законном браке, так сказал Браен.
И нежно погладила старательно выпячиваемую плоскость.
Линара, которая в этот момент пыталась что-то проглотить, поперхнулась и закашлялась. Странно было видеть эту холеную, унизанную украшениями, словно столб объявлений рекламными афишами, даму с надменными чертами лица в растерянности.
Айсбергообразный седовласый и одутловатый Армир тоже не излучал энтузиазма по поводу услышанного.
В тишине отчетливо послышались одинокие удары в ладоши. Заговорила молчавшая до этого молодая женщина.