С тупостью барана, я несколько раз подходил к источнику, обжигался и с воем отскакивал. Мне не хотелось верить, что вот этот канал, толщиной с детскую руку, для меня столь опасен. Где-то в глубине души я всё-таки верил, что стоит только добраться до нормальной местности, и моё тело вспомнит, свою человеческую форму. Не вспоминало.
Матерясь и плача, я держал свою ладонь в источнике, не желая верить, что теперь для меня эта чистая энергия враждебна. Даже защитная шерсть не могла сдержать напор боли. Притупляла и только. Я снимал с себя защиту насколько мог, но тогда шерсть начинала бить всполохами разрядов во все стороны.
Не знаю, сколько я истязал себя, пока, наконец, не удостоверился, что реальность гораздо жёстче чем мы можем себе представить. Я сидел на земле и плакал, не стесняясь слез, обхватив голову руками-лапами. Моя последняя надежда вернуться к нормальному облику, выгорела в этом слабеньком источники чистой энергии...
Всё когда-нибудь кончается, кончились и мои слёзы, оставив внутри пустоту и безысходность. Но было и какое-то облегчение. Сбросив груз ненужных надежд, я вспомнил о своём решении прекратить это безобразие. По крайней мере, попытаться. Нужно найти эту генераторную и разнести там все к чёртовой матери. Тогда, при появлении тут следующего истинного, ему будет проще наладить нормальную жизнь на это забытой богом планете.
Всё, прогулка кончилась! Я теперь точно знал куда идти. Эти вихри движутся от центра, захватывая новые территории. Нужно идти против их движения и тогда я найду эпицентр распространения этой раковой опухоли на теле материка.
Немного успокоившись, двинулся в нужном направлении. Обидно! Чуда не произошло. С телом то я свыкся, и не видя себя, чувствовал вполне нормально, но... В таком виде я никогда не смогу вернуться к людям и меня это совершенно не устраивало. Более того, я не смогу покинуть этот лес. Ведь в нормальном мире все прошито живительной энергией, а значить я спекусь гораздо быстрей, чем могу регенерировать.
Слух уловил звук битвы. Ничего удивительного, ту всё время кто-то кого-то рвёт и ест, вот только в этом рёве и рычании, я услышал человеческую брань! Люди! Тут есть такие-же как и я!
"Конечно, должны быть", - рассуждал я, стремглав несясь на звуки битвы, - "не один же я такой неудачник, что попал в эту жопу мира!".
Визг и протяжный вой раздавался совсем рядом, вон за теми нагромождениями огромных валунов, на склоне оврага. По запаху сероводорода с примесью терпкой сладости, я уже знал, с кем там воюют. С волками-переростками, в бронированных бляшках, ростом со среднюю корову. Соперники опасные, хотя бы тем, что никогда не бегут, бьются до последнего вздоха. Они немного покрупней тех, с которыми я бился в Первый День Без Боли. Думаю, что те получились из шакалов, а вот эти... эти волками и были!