Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934) (Шестаков) - страница 44

На первую страницу
           Загляделась мать…
Ты так ясно смотришь, тихо,
А в груди-то бьется лихо,
           И нельзя дышать…
1910

58–59. Звезды

I. «В высоте задрожала звезда Рождества…»

В высоте задрожала звезда Рождества.
К сердцу просятся тихой отрады слова:
Слава Господу в вышних и мир на земле!
Вспомяни о любви, ты, бродящий во тьме!
В испытаниях жизни бессилен и нем,
Ты в душе оживи тот святой Вифлеем!
Вот смиренные ясли и нищенский вид,
И на бледной соломе Младенец лежит,
И в торжественной песне ликуют миры,
И премудрые мира приносят дары.
И так радостно сердцу, что ясли те есть,
Что опять нам звучит лучезарная весть,
И любви рассыпая, как искры слова,
С высоты задрожала звезда Рождества.

II. «Опять горит рождественская елка…»

Опять горит рождественская елка
В мечтательных дрожащих огоньках.
Опять затишье снится мне проселка
И в перелесках тесных, и в холмах.
Трещит мороз и щедро рассыпает
По низким вехам иней звездных слез,
И ходит тихо и благословляет
Свою страну холодную Христос.
И озаряя сонные проселки
В их робком горе, думе да трудах,
Горят-горят рождественские елки
В сверкающих алмазах и снегах.
1912

60–61. Весна идет

I. «Румяным утром и росистым…»

Румяным утром и росистым
С тропы заброшенной лесной
Кукушка зовом голосистым
Перекликается с весной.
Откуда ты, гонец весенний,
С мечтой разымчивой, как хмель?
Как много чистых вдохновений
Сулит воскресшая свирель!
Уж вижу я, воздушным шагом
Весна подходит по глухим
И буеракам, и оврагам,
И влажным пустошам лесным,
И своенравная, обновы,
Смеясь, кидает на лету,
И где цветок обронит новый,
А где лазурную мечту.

II. «И в нашем тесном переулке…»

И в нашем тесном переулке
Смеется светлая весна,
И плиты высохшие гулки
Внизу раскрытого окна.
И, сквозь дырявого забора
Просунув клейкие листы,
Полны весеннего задора
Зазеленевшие кусты.
И так тепло, благоуханно
К душе ласкаются моей
Из дали бледной и туманной
Живые грезы ранних дней.
1912

62. Там, далеко…

Там, далеко братья бьются.
Стоны раненых несутся.
Выстрелы гремят.
На кровавое на поле
Вороны летят.
Всех, сроднившихся с тревогой
Бранной жизни, светлой воли
Ждущих впереди,
Всех, любви в чьем сердце много,
Жарко верующих в Бога,
Боже, соблюди!
1912

63. Это было давно…

Это было давно… Я не помню, когда это было…
Пусть туманом меж нами бездонная пропасть лежит,
Но душа этот образ волшебный в себе отразила
И, как в зеркале верном, навеки его сохранит…
Это было давно… но бесплодно искал я свободы…
Нерушимо, незримо сомкнётся заветная нить,
Тихо вспыхнет звезда, всколыхнутся безмолвные воды,
И ко мне ты сойдешь, чтобы вместе пылать и грустить!
1912

64. Царьград

Туда, где влажных струн кочующего моря
Следующая страница