Однажды после возвращения из Франции я заглянул к Деду. Смотрю, у него на столе приглашение на юбилей «Динамо».
Спрашиваю: «Николай Петрович! Неужели пойдете? Вы же «Динамо» не любите».
Говорит: «Отношение-то негативное, но ты знаешь, я ведь общество «Спартак» делал по подобию общества «Динамо». Всю структурную организацию с него скопировал».
Когда стало окончательно понятно, что Старостин готовит Романцева на смену Бескову, я не стал ничего говорить Деду. Хотя можно было сказать, что игра «Спартака» и его победы — целиком профессиональная заслуга Бескова. Дед, конечно, создал ему оптимальные условия для работы, взяв на себя все хозяйственные заботы. А футбольного управленца лучше его в стране не было.
Но Бесков и Старостин боролись за власть, а я оказался между ними. И беда была в том, что во многом от меня зависело, кто из них выиграет. В этом нет никакого преувеличения. И тот, и другой на меня опирались, и тот, и другой на меня надеялись.
В который раз я оказался в непростом положении. И Старостин, и Бесков были великими людьми. Я уважал и того, и другого. За обоими стояли влиятельные люди. Если бы я взял чью-то сторону, другая сторона меня бы прокляла. Займи я нейтральную позицию, Старостин уничтожил бы Бескова. Но если бы я занял позицию Бескова, неизвестно, что было бы с Дедом. И опять нужно было принимать решение.
• • • • •
Когда я уже играл во Франции, Зоя приехала в Москву и встретилась с Дедом. Рассказала ему, что я переживаю, потому что не остался в «Спартаке» и толком не объяснил ему причину своего отъезда. Что я в долгу перед клубом.
На что Дед ей ответил: «Передай Саше, что он «Спартаку» ничего не должен. Это «Спартак» должен ему».
Мне кажется, это хороший ответ тем, кто говорит, что «Спартак» сделал меня человеком, а я сегодня поливаю его грязью. Наверное, мнение Старостина чего-то стоит.
С Черенковым я довольно близко познакомился еще в 1979 году, когда мы играли с ним за сборную Москвы на Спартакиаде народов СССР. Он только появился тогда в «Спартаке».
Первое впечатление от Феди было: «Что за пацан?»
Физически слабый, худой, чуть ли не тщедушный. Что в нем нашел Бесков? В сравнении с игроками «Динамо», сплошь атлетами, он выглядел белой вороной. Ножки тоненькие! Это потом, когда с ним стали серьезно заниматься физической подготовкой, он набрал вес и нарастил мышцы. А тогда смотрелся подростком.
Черенков всю жизнь был большим ребенком, немного даже не от мира сего. В нем никогда не было ни звездности, ни тем более зазнайства. Меня и в нем, и в Гаврилове, игроках, которые считались мозговым центром «Спартака», всегда поражала простота.