После этого Федор даже в сборную к Эдуарду Малафееву попал и помог ей выйти на чемпионат мира 1986 года. В последних трех турах нам надо было выиграть у датчан, ирландцев и норвежцев, чтобы занять как минимум второе место, которое напрямую выводило на мировое первенство. Даже одна ничья могла быть равносильна поражению. Во всех трех матчах мы победили, не пропустив ни одного мяча. Отборочный цикл мы заканчивали совсем не тем составом, что потом выступал в Мексике. Лобановский, сменивший в последний момент Малафеева, взял туда всех, кроме Балтачи, выигравших Кубок кубков киевлян, добавив к ним Дасаева, Ларионова, Алейникова, Чивадзе, Родионова, Морозова и меня.
Федя тоже не попал на чемпионат мира. Перед его началом мы поехали еще с Малафеевым на сборы сначала на Канарские острова, а потом в Мексику, где за год до этого произошло страшное землетрясение. Федя о нем узнал и испугался, а может быть, так на него нагрузки подействовали, но его снова заклинило.
Он стал требовать, чтобы ему дали возможность поговорить с женой по телефону. Условия на сборе были спартанскими. Жили в кемпинге возле дороги, тренироваться ездили черт знает куда, на непонятно каких полях. Играли контрольные матчи. За день до игры со сборной Мексики поехали попробовать поле и размяться на знаменитом стадионе «Ацтека». Туда добрались быстро. А когда возвращались назад, оказалось, что дорога перекрыта. Забастовка. Пришлось ехать в объезд по горам четыре часа. Малафеева тогда все прокляли. Проклинали и раньше, когда он нас в среднегорье гонял как на равнине. Нам иногда казалось, что он сошел с ума — такая была подготовка к чемпионату мира.
Федору, конечно, дали поговорить с женой по телефону, но потом отправили домой. И хотя формально он в сборной еще оставался, его судьба была решена. Больше его не приглашали. И если после первого случая Черенков восстановился, и Малафеев взял его в команду, то к Лобановскому он уже не попал.
Федя, как и Гаврилов, всегда был сам по себе. Но в то же время он был командным игроком. За время подъема «Спартака» из первой лиги в высшую коллектив спаялся, возникло даже своеобразное братство. Если пили, то все вместе. Если шли налево, тоже все вместе.
Федор на фоне остальных выделялся в лучшую сторону. Он учился в Горном институте, который футболисту было непросто окончить. Поблажек ему там не давали, и Феде приходилось, как и обычным студентам, готовиться к зачетам и сдавать экзамены. Однажды в Дании он обратился ко мне с просьбой помочь ему решить уравнение. Помочь я не смог, потому что уравнение было очень сложным, но убедился, что с учебой у Феди все серьезно.