— А ты почувствуй себя мужчиной, который обидел любимую женщину.
Я кивнул, соглашаясь. Любил я Лизу или нет, но для меня она точно любимая женщина. И раньше так было, и сейчас меня тянет к ней…
— И все-таки, какое предложение ты хотела мне сделать?
— Я не желаю заниматься бизнесом. Я бы могла продать тебе свои акции, а ты мог бы получить полный контроль над «Главстандартстроем».
— Ты сама это придумала или кто-то подсказал? — в легком замешательстве спросил я.
Такой вариант устраивал меня более чем. Но все акции стоят очень дорого, а со свободными деньгами, как обычно, напряженка. Но я мог бы выкупить часть акций, которая позволила бы мне довести свой пакет до контрольного. И Лиза останется при своем — она живые деньги получит, и пакет акций останется — урезанный, но все же достаточно весомый…
— Сама.
— Ты всегда отличалась умом и сообразительностью.
— Это комплимент? — снова насторожилась она.
— Почти.
— Почему почти?
— Дело в том, что ты недостаточно внимательно читала устав компании. Если вообще читала… Там есть одна мелочь, на которую Оскар Данилович не обратил твое внимание… Или он сыграл с тобой злую шутку, или у него старческий маразм… А если злая шутка, значит, ты чем-то удостоилась этой милости… Чем ты его достала?
— Я его не доставала! — не на шутку разволновалась Лиза.
— Может, шантажировала чем-то?
— Я шантажировала?! — побледнела она.
— Что-то знаешь про него?
— Я знаю?! — Ее голос сорвался на визг.
— Что-то ты такое знаешь, — упрямо гнул я свое.
— Знаю! То, что я десять лет прожила с этим кретином! Он должен был жениться на мне… Но не женился… Это компенсация!.. Теперь понятно?
— Это хорошо, что ты ничего не говоришь. Сейчас не говоришь. Но плохо, что можешь сказать потом, когда узнаешь, что тебя кинули… Дело в том, что я не давал согласия на сделку, а без этого ваш договор считается недействительным. Завтра я подам в суд, а послезавтра ты останешься с носом.
— Ты должен был дать согласие? — окончательно растерялась Лиза.
— Да, такую вот мелочь мы включили в устав каждого завода, который входит в компанию. Это своего рода защита от рейдеров и прочих бандитов. Срабатывает эта защита не всегда, но сейчас как раз такой случай.
— Я не рейдер.
— Если сделка прошла по любви, то нет, если был шантаж, то да…
— Я его не шантажировала!
— Ну, тем лучше для тебя…
— И что мне теперь делать?
— Не знаю… Юриспруденция — наука о казусах. Тут ведь какое дело, мое согласие может требоваться до заключения сделки, а может — и после. Как стоит запятая в тексте, так и можно судить. А запятая стоит интересно. Я ведь могу дать согласие и задним числом. И Полубояров это знает. Он выполнил твое требование, и теперь все зависит от меня. Как я скажу, так и будет… Ловко он все провернул, — с усмешкой сказал я. — И к нему никаких претензий, и я сволочь.