Последний ребенок их доканал. Выперли меня. Я поехала к маминой сестре в Мемфис. Она бедовая, вся в меня. Пьет, дерется, мужиков любит до ужаса. Работает в столовой. Поваром. Кормит сорок мужиков, трахает сорок пять.
Шик все говарит и говарит.
И еще он танцевать умел. Такого танцора как Альберт поди поищи, когда он помоложе был. Часами с ним бывало отплясывали. Потом лишь бы до ближайшей постели доползти. И смешить умел меня. Смешной он был, Альбертик-то. Почему теперь не смешной? Почему сам не смеется? Почему не танцует никогда? Мой Бог, куда девался мужчина моей любви?
Тихонько полежала, и снова заговарила. Я дюже удивилась, как узнала, что он на Анни Джулии жениться хочет. Так удивилась, даже не расстроилась. Не поверила сперва. Соображал же он, што такую любовь как наша далеко надо ходить, штобы найти. Я даже думала, такой и не бывает.
Слабый он. Папаша евоный ему наплел, что я дрянь, и мама моя, мол, мусор. Братец евоный тоже самое ему пел. Он стал выступать да его быстро родственнички к ногтю прижали. И думать не моги на такой жениться, говорили, у нее же дети.
Так это его дети, сказала я старому Мистеру __.
А откудова нам знать? вот чево он мне тогда сказал.
Бедная Анни Джулия, Шик говорит. Куда ей было супротив меня? Я была ужас какая злая, бешеная совсем. Всем так и заявляла, наплевать мне, мол, на ком он там женивши, захочу и буду с ним трахаться. Шик замолкла на минуту. Потом говорит: Как я и делала. Мы столько трахались, до неприличия.
Он и с Анни Джулией тоже трахался. Она его даже и не любила вовсе. Ее семейка про нее и думать забыла, как замуж ее отдали. Потом дети пошли, Харпо и все прочие. В конце концов она стала с этим мужиком крутить, который ее застрелил. Альберт ее бил. Дети из нее соки тянули. Иногда я спрашиваю, о чем она думала, когда умирала.
Я знаю только, о чем я думаю. Ни о чем. И собираюсь продолжать в том же духе.
Мы с ей в школе вместе учились, Шик говорит. Красивая она была. Черная-пречерная, кожа без единого изъяна, глаза черные, большие, как две луны. Хорошая была девка. Черт, да мне она самой нравилась. Зачем, спрашивается, я ей столько крови попортила? Я Альберта неделями от себя не отпускала. Она бывало придет, денег у него просит, детям еды купить.
Чувствую, мне на руку что-то мокрое капает.
А когда меня к вам притащили больную, как я с тобой по-свински обходилась. Как с прислугой какой. И все от тово, что Альберт на тебе женился. При чем сама-то я и не хотела за него замуж. Я ведь по настоящему-то никогда за него замуж не хотела. Мне надо было просто, штобы он меня прежде всех выбрал. Природа ведь и так за нас распорядилась. Природа велела, вы двое будьте вместе и другим пример показывайте, как это все на самом деле должно быть. А все што поперек того шло, мне хотелось с землей сравнять. Но видать, ничего хорошего между нами не было — так только, плоть потешить. Я такого Альберта не знаю, который не танцует, не смеется, не говорит почти, который тебя колотит и письма от твоей собственной сестры тебе не дает. Кто это такой?