Трудно поверить, что мы уже пять лет в Африке. Время идет медленно, но проходит быстро. Адам и Оливия уже ростом почти с меня, и учеба их идет хорошо. Адам имеет способности к цифрам, и Самуил беспокоится, что скоро не сможет уже сам учить его.
В Англии мы встречали миссионеров, которые отсылали своих детей домой для дальнейшей учебы, но мне трудно даже представить, как мы будем здесь без детей. Они тоже привыкли к жизни на открытом воздухе и полюбили свои маленькие хижины. Здешние люди им очень нравятся, их восхищает охотничье искусство мужчин и умение женщин своим силами выращивать большие урожаи. И как бы мне ни было грустно, а иногда такое бывает, стоит только Адаму или Оливии подойти и обнять меня, я тут же оживаю или по крайней мере прихожу в рабочее состояние. Я уже не так близка с их матерью, как раньше, но зато все больше чувствую себя их тетей. И мы становимся с каждым днем все более и более похожи друг на друга.
Примерно месяц назад Коринна попросила меня не приглашать Самуила ко мне в хижину без нее. Она сказала, что деревенские могут нас неправильно понять. Это был удар для меня, я очень ценю его общество. Сама Коринна почти никогда ко мне не заходит, так что мне теперь не с кем будет поговорить по-дружески. Дети по-прежнему часто у меня бывают, иногда с ночевкой, когда их родителям надо побыть одним. Это мои любимые дни. Мы расстилаем на полу карты и путешествуем по разным странам, щелкая земляные орешки, поджаренные на моей маленькой плитке. Иногда заходит Таши и рассказывает нам истории, которые дети олинка рассказывают друг другу. Я попросила их записать эти сказки на олинка и на английском. Пусть попробуют, это будет для них хорошая практика. Оливия печалится, что не знает таких хороших сказок. Однажды она начала рассказывать одну из сказок дядюшки Римуса и выяснила, что Таши знает исконную версию. Ты бы видела ее огорченное личико! После этого мы стали обсуждать, каким образом сказки Ташиного народа попали в Америку, и Таши очень заинтересовалась историей. Она плакала, когда Оливия рассказывала ей, что пришлось пережить ее бабушке-рабыне.
Больше никто в деревне и слышать не хочет о временах рабства. Считают, что они тут абсолютно ни при чем. Эта их черта мне решительно не нравится.
Ташин отец умер во время прошлого сезона дождей. Он заболел малярией, и никакие снадобья деревенского знахаря не могли ему помочь. Наши лекарства он принимать отказался и не хотел, чтобы Самуил пришел взглянуть на него. Его похороны были первыми, которые мы видели здесь. По обычаям олинка женщины раскрашивают лица в белый цвет, надевают белые одеяния, похожие на саваны, и начинают причитать. Тело Ташиного отца обернули в ткань и похоронили под большим деревом в лесу. Таити очень горевала. Все свое детство она старалась сделать так, чтобы отец был ею доволен, до конца не понимая, что ей, девочке, это не удастся. Его смерть сблизила ее с матерью, и теперь Кэтрин нам как своя. Под своими я имею в виду себя, детей и иногда Самуила. Она еще в трауре, далеко от своей хижины не отходит и говорит, что больше замуж не пойдет (у нее пять сыновей, и она вольна делать, что захочет, поскольку теперь она считается почетным мужчиной). Я ходила к ней в гости и из ее слов поняла, что она хочет, чтобы Таши училась дальше. Кэтрин самая трудолюбивая из всех вдов Ташиного отца, ее огород очень ухоженный и приносит большой урожай, и его все всегда хвалят. Я, может быть, буду помогать ей в поле. Когда женщины работают вместе, они лучше узнают друг друга и лучше друг к другу относятся. Ташина мать подружилась с другими женами своего мужа на общих работах.