Постепенно выявили сотканную резидентом агентурную сеть. Были тут и добровольные помощники, но в основном безответственные болтуны. Один из таких болтунов работал на известном нам заводе, и проболтался о том, что на секретном стапеле готовят к спуску подводную лодку новой серии. Берлин тут же приказал резиденту во что бы то ни стало внедрить своего человека в экипаж.
Личность «внедренца» сразу выяснить не удалось, и тогда решили разыграть немного громоздкую комбинацию. В те дни, когда новая лодка проходила сдаточные испытания, из плавучего дока на базе подводных лодок в Куйвасте вышла после ремонта и небольшой модернизации на ходовые испытания серийная «Катюша». В море подлодки встретились и обменялись экипажами (за исключением представителей института) и номерами на рубке. А поскольку очертания корпусов обеих лодок в надводном положении очень схожи, то непосвящённый глаз подмены и не заметил. Новая лодка спряталась в док на Куйвасте – якобы в ходе испытаний выявились некоторые недочёты, а «Катюша» заняла место у заводской стенки, где её в спешном порядке стали рядить под новую серию. «Получай, фашист, гранату!», как уже говорили в это время в ТОЙ реальности, но ещё не говорили в ЭТОЙ.
Так что рассказ Неструева об экстренном выходе новой лодки на дополнительные испытания был неправдой, о чём, впрочем, ни Скороходов, ни Берсенев никогда и не узнали…
Разведёнка (игра разведок). Любимая игрушка Фюрера
Хроническая ненависть взращивается годами взаимной неприязни, становится важной частичкой бытия; теряя её, личность рискует утратить важную составляющую самоё себя, потому во внешнем проявлении это порой становится похожим на дружбу…
Начальник РСХА Рейнгард Гейдрих и глава абвера Вильгельм Канарис, оба во фраках, под обстрелом десятков любопытных глаз вели дружескую беседу в дальнем углу зала одного из венских замков, где нынче австрийские власти устроили приём в честь рейхсканцлера.
– Хорошо, Фюрер не балует Вену своими визитами, – лишь уголками рта обозначив улыбку, говорил Канарис, – иначе нам с вами пришлось бы забросить остальные дела и заниматься только тем, что решать шарады, пришедшие в голову вашему австрийскому другу.
– Оставьте его себе, адмирал, – без тени улыбки парировал Гейдрих, – вместе с его шарадами!
– Ну, уж нет, обергруппенфюрер. – Канарис поставил на столик бокал с недопитым шампанским. – Фюрер поручил это нам обоим, так что решать шараду придётся либо совместными усилиями, либо каждому по отдельности, это уж как мы с вами сейчас решим.
Речь руководители двух могущественных ведомств, отвечающих одновременно и за разведку, и за контрразведку, вели об инциденте, который произошёл какие-то минуты назад за обеденным столом. Сидящий по правую руку от Гитлера командующий СС и полиции в Вене группенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер на сетование Фюрера о том, что провал операции «Тевтонский меч» обусловлен среди прочих причин ещё и нехваткой в войсках командиров, способных принимать дерзкие решения, откликнулся словами: