– Намекаешь на то, что могли быть и копии, майор? Ай да Грачкин, ай да сукин сын! Ну, я ему устрою повышение по службе! А ты, майор, молодец! Представляешь, если бы запись беседы полковника с маршалом, где первый кроет последнего по матушке, не дай бог, кто-нибудь услышал?!
– Да, Галину бы не поздоровилось…
– При чём тут Галин? Он теперь свояк самого Ежова! Тот бы его всяко отмазал. А вот нам с тобой бошки бы посносил, да ещё за незаконную прослушку… Ты вот что, эту линию слушать запрети!
– Уже запретил.
– Молодец. А я немедленно договорюсь, чтобы наши связисты протянули отдельную линию от этого дома к гражданскому коммутатору, а то их самих долго ждать придётся…
………………………………………………………………….
Наиболее значимые события союзного масштаба за 1940 год по версии ТАСС.
По решению Госсовета, которое поддержано союзным парламентом, все средства финрезерва, а также часть средств, предназначенных для союзных строек, переданы в распоряжение ГКО. Из компетентных источников стало известно, что дополнительные средства потрачены на увеличение темпов строительства так называемого Прусского вала и на укрупнение оборонзаказа.
………………………………………………………………….
19-март-41. Разведёнка (игра разведок)
«Уважаемый фрайхерр фон Браун! Считая вас истинным патриотом Германии, имею честь предложить вам место ведущего инженера в возглавляемом мной ракетном исследовательском центре. В случае положительного решения вам также будет предоставлен грант на исследования от департамента артиллерийского вооружения.
Искренне ваш, Дорнбергер».
Мир стал иным. И никогда уже для него он не станет прежним. Вернер посмотрел на человека, от которого только что получил это послание, которого привык считать своим другом, и о котором думал, что всё про него понимает. Оказалось…
– Кто вы, Ханс?
– Ханс Улссон, аккредитованный в Петрограде журналист популярного в Швеции журнала и ваш, между прочим, приятель, – на лице визави Вернера мелькнула саркастическая усмешка. – Что с вами, Вернер? Или содержимое письма, в которое я, кстати, не заглядывал, так подействовало на вашу психику, что вы потеряли память?
– Моя память при мне, – без улыбки ответил Вернер, – но шведский журналист Ханс Улссон, выражаясь вашим языком, своей аккредитации в ней только что лишился. А я не привык общаться с тенью. Потому повторяю вопрос: кто вы?
Улыбка на лице собеседника Вернера потускнела, но совсем его (лица) не покинула.
– Ну, хорошо, – произнёс он. – Идя на поводу у вашей привычки я, так и быть, слегка выйду из тени. Да, я не швед, а, как и вы, немец, и не журналист, а офицер разведки, точнее, абвера. Удовлетворены?