Я присел на одно колено, пропуская левый меч Дроу, а сам парировал правый меч, скользящим блоком, а моя дага тем временем впилась в живот Крамене. Мы не потеряли равновесие и полетели вниз. Во время падения, я успел схватиться за торчащий сучок дерева, но тот обломился и я продолжил свое падение, вот только теперь я падал на камень, а не в пропасть. Дроу повезло меньше и она улетела в черный зев пропасти. От удара о каменную поверхность из моих легких вылетел воздух и раздался характерный хруст ломаемых ребер, все тело пронзила адская боль, а изо рта начала толчками литься алая жидкость. Я чувствовал, что слабею с каждым ударом сердца. Положив левую руку себе на грудь, я едва послушными пальцами, начертил руну лечения, а в следующее мгновение мой разум поглотила БОЛЬ. Я чувствовал как мои ребра срастаются заново с диким хрустом, тело выгибало дугой, заставляя легкие выталкивать из себя кровь и мой тихий хрип. Перед моими глазами проскользнула вечность, заполненная этой болью. Мозг туманился, грозя потерять сознание, но какая-то сила отчаянно мешала этому произойти и я продолжал мучиться. Спустя, несколько вялых попыток вздохнуть и промелькнувшую вечность, боль отступила и я смог кряхтя подняться и увидеть зажимавшую рану на животе Крамену.
Она была слаба, но и я еще не смог до конца отойти от падения. Как ей удалось выбраться, для меня оставалось загадкой. Тем временем, окружающий нас мир начал стремительно меняться идя странной рябью. Манна потихоньку восстанавливалась, но выскочило системное сообщение, что на меня наложен дебаф не позволяющий мне пользоваться магией и Сатор. Проще говоря, сейчас я был простым воином, а не мастером меча. Что ж, могло бы быть и хуже.
Мир наконец-то выбрал для себя приемлемый вид и я смог оглядеть новое поле для сражения. Теперь мы с Дроу стояли на больших разлапистых деревьях, а вокруг нас, на сколько, хватало глаз простирался Лес! Именно так, с большой буквы Л. Громадины лиственных гигантов, похожие я видел на картинках малазийских джунглей, были соединены крепкими перевитыми жгутами лиан. До скальной породы земли с этой высоты было метров сорок, а может и больше. Изредка виднелись деревянные мостки позволяющие перейти с одной кроны на другую. Многоголосое пение неизвестных мне птиц, наводили скорее филосовско-мечтательное настроение нежели способствовали настроению кровавой битвы.
Дроу рассматривала окружающее с такой же заинтересованностью как и я. Рана на ее животе уже перестала кровоточить, но Крамена оставалась по-прежнему ослабленной, или старалась казаться таковой.