2 октября 1998 г., 12.50.
Как ни странно, признаков приближения приступа Марк не ощущал. Ни удушья, ни дрожи в руках. Разве что пульс чуть ускорился.
Без паники.
Повернись.
К сожалению, на улице Шо-Солей не было ни души. От высоких деревьев на землю ложились неровные тени. Марк очень медленно развернулся, демонстративно поднял вверх руки, дабы показать, что не намерен спорить.
— Не прикидывайся дураком, Витраль.
Марк прищурился. Перед ним стояла девчонка ростом в полтора метра, весившая не больше сорока килограммов и одетая так, словно только что покинула пансион благородных девиц. При этом у девчонки было лицо тридцатилетней женщины.
«Мальвина де Карвиль!»
Марк никогда ее раньше не видел, даже на фотографии, но сразу догадался, кто это. Она держала его на мушке, и в глазах у нее горела ярость. Марк судорожно обдумывал события последних часов. «Значит, синий „мини-ровер“, припаркованный в нескольких метрах дальше, а часом раньше замеченный им на улице Бют-о-Кай, принадлежит Мальвине де Карвиль. Следовательно, девица побывала дома у Гран-Дюка. Вооруженная пистолетом. Выходит дело, Кредюля Гран-Дюка застрелила она. А теперь собирается застрелить его».
Мальвина окинула его презрительным взором.
— Какого черта ты здесь забыл, Витраль?
В интонациях Мальвины проскальзывало что-то почти комичное, как у шавки, облаивающей прохожих из-за забора. Но Марк понимал, что не должен поддаваться первому впечатлению. Эта психопатка на все способна. Например, с дьявольским смехом пустить ему пулю в лоб. Но вопреки всем доводам рассудка, Марк почему-то не мог заставить себя отнестись к угрозам нелепо одетой пигалицы серьезно. Опять-таки, никаких симптомов приближающегося приступа агорафобии он не ощущал.
— Не дергайся, Витраль. Стой где стоишь.
Марк, все так же держа руки над головой, придвинулся к Мальвине на полметра и улыбнулся.
— Хватит на меня пялиться! — заорала Мальвина и отступила на шаг. — Ты меня не напугаешь! Я все про тебя знаю! Знаю, что ты спишь со своей сестрой! Как тебе, не противно трахать собственную сестру?
Марк снова не сдержал улыбки. Эти обвинения в устах Мальвины звучали невероятно фальшиво. Они напомнили ему восьмилетних мальчишек из летнего лагеря Дьеппа, прячущих робость и неуверенность в себе за самыми грязными ругательствами.
— Если принять твою точку зрения, то я сплю не со своей, а с твоей сестрой…