И вот пять лет спустя Назым не придумал ничего лучше, как подарить Марку майку Дюндара Сиза! Майку предателя, живущего в изгнании под чужим именем! Хороший пример для молодежи. Марк, наивное дитя, ничего этого не знал и стал носить майку. Еще бы, он же не мог помнить, что мы пережили в тот вечер в восемьдесят втором году. Сколько горя принесла Севилья целому поколению французских болельщиков!
Малышку Эмили футбольные страсти не интересовали. В тот мартовский день 1987 года она решила бросить вызов непогоде. Надела лиловый дождевик с капюшоном, из-под которого почти не видно было лица, разве что выбивалось несколько белокурых кудряшек. Обулась в резиновые сапоги того же цвета и отправилась на улицу Пошоль прыгать через лужи. И гоняться за кошками. Николь, растроганная едва ли не до слез, объяснила мне, в чем дело.
Эмили, которой исполнилось семь лет, училась в первом классе и уже умела читать. В тот период она зачитывалась «Сказками кота Мурлыки» Марселя Эме. Помните? Две девочки — Дельфина и Маринетта, деревенская ферма, домашние животные, наделенные даром речи…
— «Сказки кота Мурлыки!» — восхищенно ахала Николь. — И это в семь лет! В первом классе! Вы только представьте себе, Кредюль!
В их скромном рыбацком домике книг было немного — томов двадцать. Из них всего одна — детская. Как раз эти самые сказки. Но какое отношение они имели к реальным кошкам, спросите вы. Наберитесь терпения, сейчас расскажу. Эмили особенно нравилась история про домашнего кота, который из вредности целыми днями умывался. А ведь каждому известно, что бывает, если кошка умывается: значит, назавтра жди дождя! И вот хозяева фермы, которым надоело, что недели напролет на улице льет и льет, решили от кота избавиться. Не сдобровать бы ему, но Дельфина с Маринеттой спасли его в последнюю минуту. Так вот, как рассуждала Эмили? Кто виноват в том, что дождь идет у них в Дьеппе уже две недели? Местные кошки, кто же еще? Значит, надо их поймать и попросить каждую, чтобы перестала так часто умываться. Каждую! Позвольте вам напомнить, что Полле — рыбацкий квартал. Эмили подманивала кошек, гладила их и ласково объясняла, что из-за них бабушка Николь не может работать. Вам же самим будет лучше, если выглянет солнышко, говорила она, будете греться на травке…
Эмили и нас с Назымом пыталась привлечь к кошачьей охоте. Среди ее «клиентов» попадались бродячие коты, не желавшие внимать гласу рассудка, и их следовало припугнуть.
— Пошли, Кредюля-дедуля!
— Усатик, пошли!
И она тянула нас на улицу своей крохотной ручкой. С ее дождевика стекали капли. Назым хохотал, но с места не двигался, предпочитая попивать кофе в тепле и сухости. Я, впрочем, тоже. Только восьмилетний Марк, вздохнув, надевал поверх своего коричневого пальтишка необъятных размеров турецкую майку Дидье Сикса и шел за Лили. Как будто эта жалкая тряпка могла защитить его от проливного дождя.