Если вы следите за ходом моих рассуждений, то должны понять: ребенком, которого выбросило из самолета, была Лиза-Роза де Карвиль. Отныне это утверждение представлялось почти стопроцентно справедливым. Почти… Черт бы побрал это «почти»! Несмотря ни на что Зоран Раджич вполне мог оказаться обыкновенным мошенником, выдумавшим свою историю от начала до конца с тем, чтобы вытянуть из меня деньги. Для такого прожженного типа, как он, это не составляло труда. Иначе говоря, я вернулся к исходной точке: предположения, предположения и снова предположения. Некоторые из них выглядели весьма солидно, но все-таки оставались лишь предположениями. А мне нужны были факты.
В общем, называйте как хотите: предположения, подозрения, свидетельства, стечение обстоятельств… Я рассказал вам все, что знаю сам. Теперь вам известно об этом деле ровно столько же, сколько мне. Вот и попробуйте в нем разобраться!
Впрочем, честность требует от меня признаться, что одну вещь я от вас утаил. Правда, это не столько факт, сколько некое ощущение. Мне очень трудно его описать — гораздо труднее, чем свои изыскания на горе Мон-Террибль или разговор с тем или иным свидетелем. Откровенно говоря, я уже постепенно склонялся к мнению, что все имеющиеся в деле улики — браслет, могила, купленная на Большом базаре детская одежда и прочее, — не стоили и ломаного гроша. Не больше, чем цвет глаз или музыкальные способности.
Истину следовало искать в совсем другом месте. В области чувств. Если точнее, в области человеческих взаимоотношений.
Я имею в виду отношения Марка и Эмили.
Полагаю, настало время подробнее остановиться на этой странной теме. Бедные дети, они оказались неспособны к сопротивлению! Жизнь все решила за них.
Николь, как бы она ни старалась, была от этого слишком далека. Я имею в виду, далека от Марка и Эмили. Изнуряющая работа — днем и ночью, без выходных. Бытовые заботы. Разница в возрасте. Марк и Эмили росли без матери. Без отца. И даже без дедушки. Ничего удивительного, что они так сблизились. Две одинаково белокурые головки. Два ангельских личика — хоть сейчас снимай для рекламы. И в то же время они были такими разными…
Ладно, перехожу к делу. Я знаю, что Лили с Марком прочтут эти строки. Поэтому я должен быть на высоте. Впрочем, когда это случится, меня уже не будет…
Марк… Голубые глаза и мечтательный взгляд, словно бы стремящийся проникнуть за горизонт времени и окунуться в тот золотой век, когда на морских просторах хозяйничали дьеппские пираты. Казалось, его манили к себе какие-то неведомые сирены… Вместе с тем это было ошибочное впечатление. Просто Марк очень любил свой квартал и свой дом. Друзей, бабушку. Но больше всех — Эмили.