Указательный палец нащупал спусковой крючок. Надо просто нажать — и все будет кончено.
«Закрыть глаза? Или оставить их открытыми?»
Капля пота скатилась со лба и шлепнулась на газету.
«Открой глаза и сделай это».
Он качнулся вперед и уставился взглядом в газетный лист, лежащий в двадцати сантиметрах от лица. В последний раз посмотрел на обгорелые останки самолета. На фигуру пожарного, снятого перед больницей в Монбельяре, с посиневшим младенцем на руках. Чудом спасшийся ребенок.
Палец на спусковом крючке напрягся.
23.58.
Детектив скользнул опустевшим взглядом по газетной странице. Черные строчки расплывались перед глазами. Пуля, не встретив ни малейшего сопротивления, легко пробьет висок. Одно движение пальца, всего на пару миллиметров… Он сфокусировал взгляд на вечности, и пятна типографской краски обрели четкость, как будто кто-то подкрутил объектив фотокамеры. В последний раз посмотреть на мир через это окно, пока все не потонуло в смертном тумане.
Палец. Спусковой крючок.
Широко открытые глаза.
Неожиданно Гран-Дюк вздрогнул всем телом, словно от удара электрического тока.
«Случилось невероятное! Он узнал правду!»
Палец медленно сполз со спускового крючка.
Вначале Гран-Дюк решил, что ему почудилось. Глюк. Защитная реакция мозга перед лицом неминуемой смерти.
Но нет!
То, что увидели его глаза на газетной странице, было абсолютно реальным. Бумага пожелтела, и краски выцвели, но никаких сомнений у него не оставалось.
«Вот оно, решение загадки».
Голова работала с поразительной ясностью. За все эти годы он расследовал десятки, сотни версий, но лишь теперь ему удалось ухватиться за кончик нити. Надо только потянуть за нее, и клубок распутается с пугающей простотой.
Истина оказалась очевидной.
Он опустил оружие. Из горла помимо воли вырвался идиотский смешок.
Он посмотрел на часы.
23.59.
Ему все еще не верилось, что это случилось. Руки тряслись. От затылка по позвоночнику прокатилась волна дрожи.
Он нашел разгадку!
Она с самого начала была здесь, на первой странице газеты. И терпеливо ждала своего часа. Потому что восемнадцать лет назад никто не сумел бы ее распознать. Все читали и перечитывали эту газету, вглядывались в детали и изучали подробности, но… Ни в 1980 году, ни в последующие годы догадаться о том, что ключ к тайне спрятан здесь, было попросту невозможно.
Решение лежало на поверхности. Но, чтобы наткнуться на него, необходимо было выполнить одно условие.
Одно-единственное. Совершенно безумное.
Взять в руки газету восемнадцать лет спустя.