— Ну, — сказал он наконец мне, — пожалуй, пора идти, а то еще пошлют поисковую партию.
Я взглянул на часы, было почти два.
— Благодаря тебе моя вахта прошла быстро и приятно, — сказал я.
— Ну что ж. — Он соскочил с парапета. — Слушай, приходи как-нибудь, пообедаем вместе и по-настоящему вспомним прошлое.
Я засмеялся.
— С удовольствием бы, — с сожалением сказал я. — Но, боюсь, это невозможно. Нам не разрешается выходить за пределы лагеря, а в данный момент я нахожусь под домашним арестом.
— Ах, вон как! Значит, ты влип в какую-то передрягу?
Я заколебался, потом поведал ему все — вернее, не совсем: о плане вывести из строя аэродромы я не упомянул. Мне не хотелось снова прослыть слишком легковерным. Но я рассказал ему о предполагавшемся, по словам немецкого пилота, налете на наш аэродром в пятницу и о том, как этот человек испуганно замолчал, увидев Вейла. Я рассказал ему, что я узнал о библиотекаре, и о позиции, занятой Уинтоном, когда обнаружилось, что я пытался послать телеграмму сотруднику, прося у него информации о Вейле. Я объяснил также, что у одного нацистского агента нашли план оборонительных сооружений аэродрома.
— Да, я об этом слышал, — сказал он. — Довольно необычная штука, поскольку это был не просто план. В нем еще и указывалось приблизительное количество снарядов на каждой зенитной позиции и приводилась полная схема проводки оперотдела и освещения ВПП. План был составлен человеком, имевшим доступ к различной информации, которая обычно под замком.
— А это говорит о том, что тут замешан кто-то из начальства, — сказал я. — Такие подробности мог получить Вейл. Но у меня против Вейла ничего нет — абсолютно ничего определенного. Просто я его подозреваю, и я не удовлетворюсь, пока не узнаю наверняка, обоснованы мои подозрения или нет.
— Это невысокий парень с довольно красивой головой и волосами стального цвета?
— Да, — сказал я. — Удлиненные, чуть ли не сардонические черты лица.
— Вот-вот. Прошлым вечером я видел его во «Вращающемся колесе». Это нечто вроде фермы, превращенной в ночной клуб, на другой стороне долины. Он был там с одной из ЖВС.
— Он с кем-нибудь разговаривал?
— Ну, поздоровался с несколькими пилотами. Это заведение практически живет на летных офицерах. Да, вспоминаю, он поболтал с двумя парнями с Митчета. Но большую часть вечера провел с этой своей девушкой Элейн.
— Элейн? — Я заинтересовался. Я вспомнил, что сказал Кэн. Неразборчивость в отношениях с мужчинами может оказаться весьма полезной для агента. — Послушай, — сказал я. — Ты можешь передать одно послание Биллу Тренту из «Глоба»?