С него я и решил начать, как с наиболее вероятного вместилища той отгадки, которую я искал. Удача, на первый взгляд, сопутствовала мне — шведское бюро было открыто. Я откатил передвижную крышку, и моему взору предстали разбросанные бумаги, книги, тетради и заношенные в карманах письма. Я взглянул на часы — было без двадцати десять. В моем распоряжении оставалось тридцать пять минут. За это время я должен был закончить свои поиски и вернуться на позицию. Это не так уж и много, особенно если учесть, что я даже не имел представления, что именно ищу. Я принялся перебирать разбросанные бумаги, и вскоре ради быстроты мне пришлось поступиться осторожностью. Какое это имеет значение, если он узнает, что кто-то рылся у него в комнате? Если на то пошло, так даже лучше: он может испугаться и выдать себя. Хотя было совершенно ясно, что он решил так или иначе убрать меня из лагеря.
На осмотр этого письменного стола со всеми его выдвижными ящиками и отделениями для бумаг у меня ушла добрая четверть часа.
В конце концов я дошел до того, что начал просто бросать на пол просмотренные бумаги. Здесь были книги по тактике, военной истории, по динамике, баллистике и высшей математике вперемешку с блокнотами в красных бумажных обложках, заполненными четким, красивым почерком. Были там и счета — целые кипы счетов, простые векселя, оплачиваемые по предъявлению, письма от друзей. Этим последним я уделил особое внимание, но они оказались вполне безобидными. По сути дела, когда я просмотрел содержимое стола и вытряхнул последний выдвижной ящик на ковер, я знал о деятельности Вейла не больше, чем прежде, кроме разве того, что он неохотно оплачивал счета, был первоклассным математиком, чем-то вроде эксперта по военной истории и тактике и человеком с большим кругом друзей.
Я с досадой отвернулся от стола и в надежде оглядел комнату, мягко освещенную торшером, стоявшим в углу рядом с радиолой. Я нервничал — время уходило. В маленькой комнате раздавалось неумолимое тиканье часов на каминной доске. Я должен был хоть что-нибудь найти, должен. Я почувствовал отчаянье, от пота зачесалась кожа. Если я ничего не найду, мне ни за что не убедить начальство в опасности положения. А если я не смогу этого сделать, тогда…
Я оглядел комнату и остановил взор на узком высоком комоде, стоявшем за дверью. И снова выдвижные ящики. Я кинулся их обшаривать. Опять бумаги, книги с пометами на полях, квитанции, несколько страниц рукописи, книги по военной тактике с бесчисленными иллюстрациями воображаемых битв в подтверждение приводимых рассуждений, куча сигарет, карт, старых трубок и всяческих других разных разностей, которыми неизменно набиты выдвижные ящики в комнатах старого холостяка.