чите у Арнольда. Если он при этом еще и проснется — можете рассчитывать на горячую ванну. И постарайтесь не шуметь.
— Спасибо, мистрисса Варга, — признательно каркнул я, — вы — замечательная женщина…
Но она уже ушла.
Арнольдом звали исключительно хмурого карлика с окладистой бородой и зеркально-лысой макушкой, который говорить умел, но испытывал к словам подлинное отвращение. В столь поздний час он, к моей вящей радости, оказался достаточно вменяемым, чтобы согреть воды, и богатый на впечатления день достойно завершился полным омовением промерзшего до мозга костей тела Вашего Покорного Слуги. Пока я остервенело растирался махровым полотенцем, Арнольдом притащил толстый шерстяной плед, и спустя пол-оборота я спал, как убитый.
ГЛАВА 3,
в которой я вижу "Царскую улыбку", но не улыбаюсь в ответ
Утро встречает всех по-разному. Кого-то застает в приподнятом настроении, кого-то — душой ниже фундамента, кого-то не застает вообще. Некоторые предпочитают встречать утро сами. Я из последних, но в тот день решил сделать исключение и как следует выспаться. Позавтракав стряпней молчаливого, но вездесущего Арнольда и окончательно сдав ключи, ваш покорный слуга направился на встречу с потенциальным нанимателем, всем нутром предвкушая очередной поворот судьбы и пытаясь угадать, что ждет за углом.
Когда хронометр старой Варги, встречавшей новых жильцов комнаты N8, пробил полдень, я уже был далеко от дома, который оборот назад называл своим. Руку оттягивал чемоданчик — перед походом в "Любимицу судеб" я завернул на вокзал, в камеру хранения. Кое-что из оставленных там вещей могло пригодиться.
Хидейка я заметил, едва миновав дверь трактира, хотя узнать его было непросто. Альв был облачен в белую сорочку с бесстыдным вырезом до пупа, узкие черные брюки и на удивление скромные подтяжки. Угольного цвета плащ, фрак с длинными фалдами и шляпа стыдливо обмякли на вешалке возле столика и теперь закрывали Хидейка от по-утреннему ленивых солнечных лучей, случайно выпавших из колыбели туч. Метаморфозам подверглась и внешность альва: бородка превратилась в едва заметный клинышек, а зачесанные на прямой пробор волосы были густо напомажены и нервически брошены на левый висок. Не изменился лишь посох, прислоненный к столу, да собственнический взгляд на мироустройство: сидя в центре зала в разгар дня, Хидейк безмятежно спал, уверенно откинувшись на спинку стула. Свежий выпуск "Вечерних Известий" на столе тщетно пытался поведать ему о новостях криминального мира. Бумага медленно, но верно намокала — поверх стояла здоровенная потная кружка, налитая или выпитая до половины. Немного поколебавшись, я присел напротив — альв не проснулся. Под белым шелком ровно вздымалась грудь, плотно сжатые веки легонько подергивались. Шепотом заказав кофе у вывинтившегося из воздуха официанта, я аккуратно убрал кружку и развернул газету к себе. Чтобы понять, с чего вдруг моего потенциального нанимателя охватила плотная сонливость, хватило полутора колонок: в городе, где закон и преступность отличаются так мало, читать криминальную хронику очень скучно. Ничего оригинального. Однако, среди кучи бесполезных заметок об очередном выступлении Наместника с воззванием к добрым чувствам одушевленных и монотонного перечисления дерзких краж в богатых домах, выделялась одна, вручную обведенная жирной черной рамкой, статья, гласившая: